Читать книгу - "Египет. Возвращение утерянной цивилизации - Джойс Тилдесли"

Затем археолог нашел парное захоронение быков, сделанное Хаемвасетом в 30-й год правления его отца. Это единственное захоронение Аписа, сохранившееся нетронутым, и Мариэтта потряс вид древних отпечатков ног, идущих через засыпанный песком пол гробницы. Быки все еще лежали в огромных деревянных саркофагах. Там же стояли большие погребальные сосуды, дюжина фигурок «shabti» (фигурки слуг, которые должны были работать на усопших в загробной жизни), два алтаря, волшебные кирпичи и золотые украшения, на которых были выгравированы имена Рамсеса и Хаемвасета. Сами тела сохранились плохо, но стало очевидно, что они были перед мумификацией расчленены.

Мариэтт вернулся в Париж в 1854 г., однако в 1857 г. его снова отослали в Каир, чтобы подготовить город к ожидаемому визиту принца Наполеона, кузена императора Франции. Решили, что принц должен был воспользоваться любой возможностью, чтобы обнаружить памятники древности, а Мариэтту поручили, в первую очередь, найти и перевезти те памятники, которые он якобы найдет. Когда принц, в конце концов, отказался от поездки, ученый позаботился о том, чтобы направить ему несколько предметов, которые тот мог бы найти.

Тем временем работники Мариэтта сделали важное открытие. В маленькой невзрачной гробнице в Дра Абу эль-Нага, Фивы, было обнаружено плохо сохранившееся захоронение последнего царя 17-й династии – Камоса. Двумя годами позже рядом нашли нетронутую гробницу его современницы, царицы Ахотеп.

В 1858 г. Саид-паша, или хедив, Египта назначил Огюста Мариэтта главой вновь сформированной «Службы древностей Египта». Его обязанности были одновременно и очень простыми, и невероятно сложными: «Ты должен обеспечить безопасность монументов; ты будешь говорить правителям всех областей, что я запрещаю им даже пальцем тронуть древние камни; ты возьмешь под стражу любого крестьянина, который подойдет к гробнице ближе, чем на фут».^[63] На следующий год Саид-паша согласился основать национальный музей в пустой мечети и нескольких сараях, расположенных в районе Каира Булаке.

Мариэтт теперь занимал завидную должность. Он стал единственным археологом, имеющим право на проведение в Египте раскопок. Его находки отправлялись на хранение в новый Национальный музей. Но ученого тоже есть за что упрекнуть. Список его ошибок очень велик. Он работал слишком быстро, сразу в нескольких местах, раскопав в итоге 35 участков. Печально, но он практически не делал записей и не обращал внимания на стратиграфические особенности местности, разделял коллекции, разрешал своим людям, не имеющим необходимых знаний, неделями работать без надзора и даже пользовался взрывчаткой взорвал вход в «Серапеум». Тем не менее, назначение Мариэтта оставило важный след. В первый раз кто-то взял на себя ответственность за наследие Египта. К сожалению, финансировалась эта достойная работа слишком скудно.

Мариэтт был человеком с сильными убеждениями. Одним из них было «молчание» пирамид. Прежде в пирамидах текстов не находили, и египтяне полагали, что и не найдут. Только высший класс, те, кто мог позволить себе строить дорогие каменные гробницы или усыпальницы, вырезанные в скале, гравировали для потомков свою автобиографию на стенах. Открывать пирамиды и искать несуществующие тексты было просто тратой времени и денег. Все знали, что цари навеки замолчали в своих могилах.

Затем, в начале 1890-х г., в изучении гробниц произошла революция. Царь 6-й династии Пепи I построил пирамиду на юге Саккары. Эта пирамида, лишенная большей части своих камней, в течение многих лет была лишь бесформенным строением. Совершенно обычная снаружи, она была изучена Джоном Шэ Перрингом, который не заметил ничего необычного в темной и захламленной мусором пирамиде. А затем, в один прекрасный день: