Читать книгу - "Судьба венценосных братьев. Дневники Великого Князя Константина Константиновича - Михаил Вострышев"

Народная мудрость гласит: «Дом с детьми — базар, без детей — могила», «У кого детки — у того и ягодки».

Жениться на Руси значило обзаводиться детьми, воспитывать их, чтобы продолжили род и были опорой родителям в старости. Поэтому с первых дней семейной жизни Константин Константинович стал мечтать о потомстве.

«Моя мечта, чтобы родился сын и чтобы родился около 24 июня, Иванова дня, и назвать Иваном в честь пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна» (17 октября 1885 г.).

«Мысль быть отцом в наступающем году охватывает все мое существо» (31 декабря 1885 г.).

«Я еще более склонен думать, что беременность началась у нас в день зачатия св. Иоанна Предтечи^[40]. Вот почему мне бы так хотелось, чтобы в день его рождества родился наш ребеночек» (21 июня 1886 г.).

В два часа ночи с 22 на 23 июня (Рождество Иоанна Предтечи 24 июня) у Елизаветы Маврикиевны начались родовые схватки. Муж позвал повитуху, уже несколько дней дежурившую во дворце, послал за доктором Красовским, сам же зажег свечу и расположился в углу комнаты у комода с книгой в руках. Но не читалось — невольно прислушивался к тому, что происходило за ширмами. Не выдержал, прошел туда, взял Лиленьку за левую руку, и тотчас ей стало легче, боль как будто отстала.

В 4 часа утра, когда роженица застонала громче, доктор Красовский сказал, что ей осталось ждать около часа. Константин Константинович побежал к себе в комнаты, надел свежую сорочку и китель, умылся и надушился. Вернувшись, он прошел в изголовье кровати, чтобы придерживать голову жены. В седьмом часу утра ему показалась, что Лиленька стала кричать как-то по-другому. Вдруг она притихла. Происходило что-то таинственное и великое. Неожиданно послышался тоненький голосок. Доктор Красовский воскликнул: «Мальчик! Да еще какой плотный, здоровый!» Великий князь испытал нечто вроде священного восторга:

«Мне казалось, что я не вынесу этого неземного счастья. Я спрятал лицо в складках рубашки у жены на плече, и горячие обильные слезы полились у меня из глаз. Хотелось остановить, удержать свою жизнь, чтобы сердце не билось и ничто не нарушало бы святости этого момента. Часы показывали 6 часов 22 минуты».

Новорожденного, по обычаю, завернули в сорочку, снятую великим князем перед сном, и наконец показали отцу.