Читать книгу - "История Карла XII, короля Швеции - Вольтер"

Дабы получить ясное понятие о сей баталии и том месте, где она происходила, надобно представить Полтаву на севере, лагерь короля на юго-востоке, шведский обоз в одной миле позади него и к северу от города реку, текущую с востока на запад.

Царь перешел эту реку в одном лье от города с западной стороны и начал строить лагерь.

С рассветом шведы вышли из траншей, имея при себе лишь четыре железных пушки; все прочие вместе с тремя тысячами солдат оставались в лагере, а еще четыре тысячи — при обозе. Всего на приступ шла двадцать одна тысяча, из коих природных шведов было около шестнадцати тысяч.

Генералы Реншильд, Роос, Левенгаупт, Шлиппенбах, Горн, Спарре, Гамильтон, родственник короля принц Вюртембергский и еще некоторые другие, в большинстве своем видевшие Нарвскую баталию, напоминали младшим офицерам, что в оном сражении восемь тысяч шведов разгромили вдесятеро сильнейших московитов, оборонявшихся в укрепленном лагере. Офицеры говорили об этом солдатам, и все, идя на штурм, елико возможно подбадривали себя.

Короля несли на носилках во главе пехоты. Он приказал выдвинуть вперед часть кавалерии и атаковать неприятеля. В половине пятого часа утра с этого и началась баталия. Вражеская конница находилась на левом фланге московитского лагеря. Князь Меншиков и граф Головин расположили ее в промежутках между редутами, на которых были поставлены пушки. Генерал Шлиппенбах обрушился на эту конницу. Все, кто служил в шведской армии, знают, что почти невозможно устоять перед первым ее натиском. Московитские эскадроны были прорваны и смяты. Чтобы собрать их, прискакал сам царь, шляпа его была прострелена мушкетной пулей, под Меншиковым убило трех лошадей. Шведы уже выкрикивали: Победа!

Карл не сомневался в успехе. Еще ночью он отрядил генерала Крейца с пятью тысячами кавалеристов, которые должны были атаковать неприятеля с фланга при наступлении главных сил по фронту. Но, к несчастью, Крейц заблудился и не появлялся более. Царь, почитавший себя уже разгромленным, получил время собрать свою кавалерию и сам обрушился на королевскую конницу, каковая, не имея поддержки отряда Крейца, была, в свою очередь, смята. Одновременно семьдесят две пушки начали пальбу из лагеря по шведам. Русская пехота вышла из своих линий и атаковала неприятеля. В этом бою был пленен генерал Шлиппенбах.

Теперь царь отправил князя Меншикова занять позицию между Полтавой и шведами, и тот умело и расторопно исполнил сей приказ. Меншиков не только прервал сообщения шведской армии с войсками, находившимися в лагере перед Полтавой, но, встретив резервный отряд из трех тысяч человек, окружил его и изрубил в куски. Ежели совершил он это по собственному вдохновению, значит, Россия обязана ему своим спасением, если же произошло сие по приказу самого царя, то в сем случае Петра Алексеевича должно почитать достойным соперником Карла ХП. Тем временем московитская пехота продолжала идти вперед, а шведская кавалерия собралась в четверти лье от неприятельской армии. Король приказал начинать генеральную баталию.

Все остававшиеся у него войска построил он в две линии, поставив пехоту в центре, а кавалерию на флангах. Точно так же расположил свои войска и царь, имевший численное преимущество и семьдесят две пушки против четырех шведских, для которых почти совсем не оставалось пороха.

Московитский император находился в центре, он имел тогда чин всего лишь генерал-майора и по субординации должен был подчиняться генералу Шереметеву. Петр ездил по рядам войск на арабском скакуне, подаренном ему султаном, вдохновляя офицеров и солдат, и обещал каждому достойную награду.

Баталия возобновилась в девять часов утра. Первыми же залпами московитских пушек были убиты две лошади, везшие коляску Карла. Он велел запрячь других, но второй залп разнес в щепки сам экипаж и повалил короля наземь. Из двадцати четырех драбантов, подбежавших, чтобы нести короля, двадцать сразу же полегли на месте. Шведы дрогнули. Под убийственным огнем неприятеля первая линия навалилась на вторую, вторая пришла в замешательство и побежала. Десять тысяч русской пехоты сбили с позиции почти всю шведскую армию!

Шведские писатели единогласно утверждают, будто баталия сия была бы выиграна, если бы не досадные ошибки, однако все офицеры уверены в том, что главная ошибка заключалась в решении дать само сражение, а еще большая — в самом этом походе через дикую страну, вопреки всем разумным советам, да еще противу воинственного неприятеля, втрое сильнейшего и по числу людей, и по находившимся в его распоряжении средствам и припасам, которых не имели шведы. Но все-таки главной причиной несчастья Карла явилась Нарва ^[50].

Принц Вюртембергский, генерал Реншильд и несколько высших офицеров были уже пленены, лагерь под Полтавой взят, и все пришло в непоправимое смятение. Граф Пипер и некоторые чины его канцелярии бежали из лагеря, но не знали ни что им делать, ни того, где теперь находился король. Один майор по имени Вере предложил провести их к обозу, но из-за облаков пыли и порохового дыма, застилавших поле битвы, равно как и вполне натурального замешательства чувств, они оказались на контрэскарпе ^[51] городских укреплений и все были пленены.

Король не хотел бежать, но не мог и обороняться. В этот момент возле него находился генерал Понятовский, полковник шведской гвардии короля Станислава, человек редкостных достоинств, чья преданность особе Карла подвигнула его последовать за королем на Украину, не получив никакой командной должности. Сей муж при всех обстоятельствах своей жизни, а особливо в случаях опасности, обладал даром быстрых и удачных решений. Он дал знак двум драбантам, и они, подняв короля, посадили его на лошадь, хотя это и доставляло ему нестерпимые страдания.

Несмотря на то что Понятовский никем и ничем не командовал, однако, оказавшись в такой крайности, собрал он вокруг Карла пятьсот всадников — драбантов, офицеров и простых солдат. Целое лье сей отряд пробивался через десять московитских полков и сумел достичь шведского обоза.

Во время бегства под королем была убита лошадь. Истекающий кровью полковник Гьета отдал ему свою. При отступлении шведский завоеватель переменил двух лошадей, хотя, пока длилась сама баталия, и не мог сидеть в седле.

Небывалое сие бегство уже само по себе много значило при столь великом несчастий, однако же надо было отступать и далее. В обозе нашли карету графа Пипера, а поелику своей собственной у короля со времени отъезда из Стокгольма никогда не бывало, его усадили в сей экипаж и со всем поспешанием направились к Борисфену. Король, не вымолвивший ни слова с той минуты, когда его посадили на лошадь, и до прибытия к обозу, вдруг спросил, что сталось с графом Пипером. «Пленен вместе со всей канцелярией», — ответствовали ему. «А генерал Реншильд и принц Вюртембергский?» — поинтересовался он. «Они тоже в плену», — ответил граф Понятовский. «В плену у русских! — повторил Карл, пожимая плечами. — Тогда уж лучше едем к туркам». Однако на лице короля не замечалось уныния, и всякий, кто увидел бы его, никогда не подумал, что он ранен и побежден.