Читать книгу - "В объятиях XX-го века. Воспоминания - Наталия Дмитриевна Ломовская"

это все не так и я преувеличиваю, но так чувствую. В левой половине учебным процессом интересуются не сильно, там больше насчет перегородок круглого зала и портретов. Но вообще, по-прежнему, очень много волнительного. И представь себе, что приказ еще не утвержден. Надо отдать справедливость нашему милому Исаак Яковлевичу (Прицкеру — Н. Л.), что, по существу, только он один по-настоящему беспокоится о всех нас. И только благодаря ему, все бумаги уже спущены и, кажется, нам будет оплачено за все, хотя это еще не наверняка. Сегодня Исаак Яковлевич нам сказал, что одними птицами заниматься недостаточно и что придется частично работать и с животными… Эмма (Э. И. Адирович — Н. Л.) сдал диссертацию 30 ноября. Он в своем репертуаре. Все-таки он необыкновенно талантлив… Сегодня получила письмо из Горького от Сергея Сергеевича (С. С. Четверикова — Н. Л.). Я его распечатала (не обижайся), так как в таком виде не хотела тебе посылать его, а сейчас только напишу, что он извинялся перед тобой, что не ответил, что по-прежнему тебя любит и ценит, но был до 1 августа страшно занят, а после 1-го совершенно освободился, но заболел, инфаркт сердца — 3 месяца лежал неподвижно, сейчас едва поправляется. Последнее, что пишет — не смею просить Вас написать мне, но если бы я получил от Вас несколько строк, Вы бы очень обрадовали и утешили своего старика-учителя. Его адресс: Ул. Минина 5, кв. 6…

Относительно зарплаты пока не знаю, но не пиши, пожалуйста, об уменьшении денег для Наташки (старшая дочь папы Н. Д. Шаскольская — Н. Л.). Ведь Ольга (первая папина жена О. Г. Гольцман — Н. Л.) сейчас на полставке, а я надеюсь, что у меня все будет в порядке.»

В письме от 23.12.48 г. мама пишет, что зарплаты в университете она еще не получала, большой практикум временно прервался из-за сессии (ВАСХНИЛ — Н. Л.), Галину Самохвалову предупредили, что в приказ (о зачислении — Н. Л.) ее вносить не будут — вдруг решено выкорчевывать старое с корнем. Она тяжело все это переживает, да и мы тоже все очень огорчены. (Я помню Г. Самохвалову, но не нашла о ней других упоминаний — Н. Л.)

«Мои занятия прошли довольно хорошо. Препараты почти у всех сделаны. Провели в В. Же занятия по искусственному осеменению. Очень интересно. Смотрели живую дробящуюся яйцеклетку кролика, момент оплодотворения яйцеклетки, ясно видна полиспермия. Потом студенты сами получали сперму кролика и осеменяли крольчиху. Потом смотрели на баранах, лошадях и быках. И все это через мое знакомство с Иваном Матвеевичем.

…Меня, по глупости Прицкера, провели в Ученый Совет. Это произвело впечатление грома с ясного неба, тем более, что ни Вячека ни Василия Васильевича не провели. Шурочка Чмутова с ужасом мне сообщила, что весь университет говорит об этом. Ксеня (Головинская, К. А. — Н. Л.) иронически поздравила меня с этим…

Ради бога, пиши Наташке. Она тебе уже писала. После каждого твоего письма — слезы, почему не ей.»

Письмо от 7.1.49. Цитирую письмо почти полностью, т. к. очень хорошо сама помню встречу этого Нового года и мама хорошо все это описывает.

«Встречали мы Новый Год неожиданно хорошо, т. к. в начале 12-го часа вдруг явился Эмма (Э. И. Адирович — Н. Л.) Ну, естественно, что Наташка была на десятом небе. Я купила чудесный напиток — сидр и т. к. он 7-процентной крепости, то Наташка выпила 2 бокала (тут и в дальнейшем «Наташка» — это я, Н. Л.), Эмма пил тоже, и даже мама. Пили и за тебя (извини, что такой слабый, но все же не вода), и за всех наших ребятишек, которых теперь не так уж мало и за то, чтобы все-таки 48 год не возвращался и чтобы наука процветала. Майка уже выправляется — дочка маленькая, очень хорошая. (Марианна Петровна 18 декабря 48 г. родила девочку, которую назвали Майей, т. к. она родилась в день рождения самой Марианны Петровны. — Н. Л.).

Меня утвердили приказом и. о. старшего научного сотрудника, т. к. Несмеянов настаивает на объявлении конкурса (в смету не включили, и я опять не получила зарплаты).

Со вчерашнего дня мы начали работать на Томилинской птицефабрике и будем там работать в течение месяца. Задачи очень большие. Вчера вернулась в час ночи и, очевидно, так будет весь месяц, так что даже не будет и выходных…

Дом совершенно беспризорный. Наташка на каникулах гоняет во всю… Сейчас только что была на Мыльниковом на дне рождения у Марии Николаевны. (Мама моего папы — Н. Л.) Там все в порядке. Да, не грусти о зиме — ее нет. Снега нет совершенно, Москва-река не стала, уже не говоря о Патриарших. Днем лужи, как весной, а к вечеру подмерзает. Так что иногда думаю, уж не вернулись ли мы в Самарканд. Сейчас даже этого хотела бы, если бы это было с тобой…

Письмо коротенькое, но уже 12, а завтра Томилино.»

В письме от 5.2.49 мама упоминает о Марии Александровне Воронцовой, которая была научным руководителем ее кандидатской диссертации и кумиром…

«Мария Александровна, с которой я сейчас на курсах, предлагает мне итти к ней работать в Медицинскую академию. Этот вопрос надо решить к 20.2. От сумбура (далее вычеркнуто военной цензурой — Н. Л.) я бы ушла с удовольствием. Она сейчас зав. отделом морфологии и зав. лабораторией. Пока еще она в Мединституте, но собирается оттуда уходить из (вычеркнуто военной цензурой — Н. Л). Я знаю, что ты скажешь, что нельзя уходить из (зачеркнуто военной цензурой

— Н. Л.)… А мне там все не по себе, хотя, надо сказать, что отношение ко мне самое хорошее. Но, понимаешь, все это типичное не то. Мария Александровна говорит, что, может быть, даже возможно будет итти на должность старшего научного сотрудника… Они будут заниматься регенерацией внутренних органов… Ну, как ты мне посоветуешь. Ведь мне, кроме тебя, посоветоваться не с кем. Сижу на лекции и 1-ый раз не пишу, верней, пишу тебе письво. Речь идет о коровах, сене и прочей несъедобной вещи. Вчера был каракумский академик — болтун толстый и больше ничего.»

Выдержки из письма от 9.3.49…

«Очень рада за тебя, что ты живешь спокойно и размеренно. О себе этого никак не могу сказать. Потому — не дом (на Моховой) а содом. Болото мне кажется раем. Твоя телеграмма несколько