Читать книгу - "Строптивые фавориты - Наталия Сотникова"

Однако возвращение в Лувр прошло не совсем гладко. За время отсутствия Мари обязанности гофмейстерины исполняла вдова коннетабля де Монморанси, одна из наиболее уважаемых особ могущественного клана Монморанси-Конде. Когда был жив де Люинь, гордость не позволяла ей служить под началом молоденькой Мари, и она предпочла удалиться от двора. Теперь же дама не желала освобождать место гофмейстерины для сей легкомысленной особы, ибо это означало бы позорное поражение. Проблема начала приобретать государственное значение, Людовик даже консультировался с юристами и затем вынес вопрос на рассмотрение Государственного совета. Двор немедленно разделился на две партии, одна поддерживала дом Монморанси-Конде, другая – герцогов Лотарингских, к которым вследствие замужества теперь принадлежала Мари. В конце концов, было вынесено соломоново решение: дабы не оскорбить ни одну из двух дам, должность гофмейстерины упразднялась. С целью умиротворить герцога де Шеврёз, не постеснявшегося выразить свое неудовольствие, ему было пожаловано звание первого камергера короля.

Впрочем, потеря должности ничуть не огорчила Мари. Ее положение при дворе было еще более прочным, нежели при жизни де Люиня, когда фортуна в любую минуту могла повернуться спиной к фавориту. Собственно, лишь преждевременная смерть спасла его от опалы. Теперешнее же положение жены одного из первых вельмож королевства, родственника иностранных принцев, приятеля короля, было непоколебимым. Ныне к ней обращались не иначе как «ваше высочество». Даже предводитель мятежных гугенотов теперь приходился ей родней. К тому же она теперь набралась достаточно опыта в любовных делах, чтобы завлечь в свои сети любого мужчину.

Казалось, ссылка и второе, во многом вынужденное, замужество, должны были остепенить Мари, но ничего подобного. Она вновь оказалась в кругу друзей королевы, принцессы де Конти, мадмуазель де Вернёй (теперь герцогини д’Эльбёф) и мадам дю Верне, и тотчас же начала побуждать королеву к галантным похождениям. Сама обстановка при дворе способствовала этому – культ любви, балеты, песни, стихи. Эти дамы были молоды, красивы, замужем за мужчинами, к которым не испытывали любви, но жаждали ее всем сердцем и телом. Положение Анны Австрийской было сложным, ибо статус королевы обрекал ее на целомудрие, а религиозность и гордость испанской инфанты не позволяли перейти опасный рубеж. Мари же, познавшая радость греховной плотской любви с де Шеврёзом еще при жизни мужа, жаждала умножить свои победы и приобщить к этому опасному и упоительному занятию свою подругу. Недаром ей приписывали это краткое, но емкое высказывание, ставшее своеобразным девизом ее жизни:

– Я не люблю невинных удовольствий.

22 февраля 1623 года в Лувре давали очередной балет. Король Людовик XIII предпочитал этот вид развлечений всем прочим и, невзирая на свою прижимистость, не жалел денег на него. Он сочинял либретто для представлений и, не будучи искусным танцором, добросовестно исполнял второстепенные роли. Несмотря на нередкие покушения на жизнь монарших особ, любой прилично одетый человек мог прийти в Лувр, дабы поглазеть на эти представления, оформленные с необыкновенной пышностью и по последнему слову театрального оборудования, выписанного из Италии. На все эти чудеса пришли подивиться два молодых человека, находившихся в Париже по пути из Лондона в Мадрид. Лишь немногим было известно, что этими двумя дворянами, путешествовавшими инкогнито, были наследник короны Англии, принц Уэльский Карл, и фаворит его отца, короля Иакова I, в ту пору пока еще граф Бекингем. Именно в тот вечер на Бекингема произвела потрясающее впечатление жена короля Анна Австрийская, пребывавшая в расцвете молодости и красоты.