Читать книгу - "Империя Хаоса - Грегори Киз"

– Добрый вечер, мадемуазель де Бретой, – тихо произнесла Адриана, когда ее ученица вошла в обсерваторию.

– Я слышала, что вы здесь, – ответила девушка.

– Все верно, я здесь, – сказала Адриана. – Чем могу быть полезна?

– О мадемуазель! – возбужденно воскликнула Бретой. – Мсье Линней представил наш научный план директору…

– И тот объявил, что вам нужно прекратить исследования в этом направлении, – закончила за нее Адриана.

Бретой растерянно заморгала:

– Да, мадемуазель, но вчера вы сказали…

– Я помню, что я сказала, – перебила ее Адриана. – Но тогда мне не было известно об изменениях в образовательной программе.

– Я не понимаю. Кроме того, они сообщили, что мне вообще запрещено изучать математику. И воздухоплавание! Вместо этого я должна посвятить себя изучению лекарственных трав!

– Почему? – спросила Адриана.

– Потому что я женщина. Мсье Сведенборг считает, что тайны науки не для слабого пола. Но вы же, мадемуазель, выдающийся ученый. И когда я упомянула об этом, он сказал, что вы просто исключение.

Девушка залилась слезами. Адриана подошла к ней и взяла ее за подбородок.

– Почему вы так хотите изучать математику, моя дорогая? Что плохого в том, если вы будете выполнять предписания директора? Или выйдете за кого-нибудь замуж, за Линнея например? Но только не надо так краснеть, ваша взаимная симпатия заметна невооруженным глазом. Почему бы вам не стать просто женой и матерью?

– Потому что я люблю науку, мадемуазель, и я страстно желаю посвятить ей свою жизнь. Я удивляюсь, как вы и остальные можете меня не понимать.

– Я понимаю тебя, Эмили. Можно мне так тебя называть?

– Конечно, мадемуазель.

– А ты можешь в отсутствие других студентов называть меня Адрианой.

– Хорошо, Адриана.

– Садись на этот стул.

Эмили села, Адриана подвинута еще один рядом стоящий стул и тоже села.

– В чем задача научной философии, Эмили?

– Познавать Бога и цели Его творения посредством Его ангелов. Познавать, чтобы создавать на земле вещи одновременно полезные и божественные, изучать и совершенствоваться самим.

– Откуда это тебе известно? Кто сказал тебе об этом?

– Нас, студентов, этому учат.

– Сомневаюсь, чтобы этому вас учил уважаемый Мопертюи.

– Да, это не он. Он преподает устаревшую философию, не божественную. Ему можно простить это.

– Эмили, ты веришь в то, что говоришь? Ты именно так понимаешь предназначение науки?

Девушка выпрямила спину и посмотрела на свои сложенные на коленях руки.

– Нет, Адриана.

– В таком случае дай свое определение.

Девушка надолго задумалась, затем сказала:

– Научная философия призвана открывать суть вещей.

Адриана чуть заметно улыбнулась:

– Разве эти два определения отличаются друг от друга?

– Думаю, да, хотя не могу объяснить, чем именно.

– Позволь мне кое-что добавить к только что сказанному тобой. Научная философия призвана открывать суть вещей, чтобы понимать их, чтобы видеть красоту открывающегося знаниям мира оценить полноту божественного творения. И не имеет значения, считает ли какой-нибудь король, солдат или кузнец этот мир совершенным. И не имеет значения, вовлечены ли в его творение ангелы или демоны. Ты знаешь, почему я сегодня пришла в обсерваторию и не отрываю глаз от телескопа?

– Хотите что-то увидеть?

– Я рассматриваю Юпитер. Подойди сюда. Посмотри и скажи, что ты видишь.

Эмили встала, подошла к телескопу и приникла к окуляру. Мгновение спустя сказала:

– Я вижу маленький диск с двумя цветными ободками. Я вижу две маленькие светящиеся точки.

Адриана кивнула:

– С помощью malakim мне удалось рассмотреть чуть больше. Приливы и отливы в огромном океане облаков, окутывающих Юпитер. И его луны, крошечные, как след от укола булавки.

– Я читала ваш научный трактат о Юпитере.

– Но сегодня я пришла сюда и пользуюсь этим несовершенным телескопом. Как ты думаешь, с какой целью?

– Даже и предположить не могу.

– Первая ступень в познании – наблюдение. Мы наблюдаем, проводим опыты, записываем полученные результаты. Научному обоснованию подлежит все то, что мы видим, слышим, осязаем. Улавливаешь мою мысль! Теперь ты понимаешь, что мой трактат о Юпитере не имеет научной ценности?

– Нет, мадемуазель… то есть Адриана. Вы наблюдали и описали то, что видели. Разве не так?

– Нет, не так. Когда я смотрю в телескоп, только свет выступает посредником в процессе наблюдения. Мой трактат основывался на том, что увидели malakim, а потом мне пересказали. Ты когда-нибудь играла в такую детскую игру: игроки передают слово шепотом на ухо друг другу, и слово, таким образом, идет по кругу и возвращается к тому, кто его произнес первым. Случается, оно возвращается искаженным до неузнаваемости. Но игроки не намеренно искажают слово.

– Вы хотите сказать, что божественные ангелы лгут? – Девушка нахмурилась.