Читать книгу - "Воспоминания бабушки. Очерки культурной истории евреев России в ХIХ в. - Полина Венгерова"

Мой отец имел обыкновение зимой и летом вставать в четыре часа утра. Он строго следил за тем, чтобы не удаляться от постели дальше чем на четыре локтя, пока не вымоет руки. Прежде чем поднести ко рту первый кусок, он благочестиво творил утренние молитвы, а потом удалялся к себе в кабинет. Там вдоль стен стояло множество ящиков, где стоймя хранились многочисленные фолианты Талмуда^[8], изданные в разном виде и в разное время. С ними мирно соседствовали другие талмудические сочинения и литература на древнееврейском языке. Среди них имелись редкие старопечатные книги, которыми отец очень гордился. Кроме письменного стола, в кабинете находился высокий узкий стол — штендер^[9], а перед ним стул с высокой спинкой и скамеечка для ног.

Итак, мой отец удалялся к себе в кабинет, поудобнее усаживался на стул, придвигал поближе уже зажженные слугой свечи и раскрывал огромный том, ожидавший его уже с вечера. Покачиваясь в привычном ритме «распева»^[10], он начинал «учиться». Так проходило время до семи утра. Потом он выпивал свой чай и шел в синагогу к утренней молитве.

В доме моих родителей дневное время делилось и называлось по трем ежедневным богослужениям: до или после давенен^[11] (утренней молитвы) означало утро; до или после минхе^[12] (полуденной молитвы) означало послеполуденное время; время сумерек обозначалось как «между минхе и маарив^[13]».

Аналогичным образом, по календарным праздникам назывались и времена года: до или после Хануки^[14], до или после Пурима^[15] и т. д.

В десять утра отец возвращался из молитвенного дома. И только тогда приступал к делам. Приходили и уходили люди, много людей, евреи и христиане, предприниматели, коммивояжеры, деловые партнеры и т. п., которых он принимал до обеда. Обедали в час. Потом следовал короткий сон, а после него чаепитие. А потом снова приходили гости — друзья, с которыми он обсуждал Талмуд, литературные вопросы и события дня.

В начале сороковых годов прошлого века мой отец написал толкования книг «Эйн Яаков»^[16], которое он назвал «Кунмон Боссем», а в начале пятидесятых под названием «Минхос Иегуда» он издал обширное собрание своих комментариев к Талмуду. Оба сочинения он не стал продавать через издателей, а роздал своим друзьям и знакомым, своим детям и, главным образом, разослал многочисленным бесей медрашим^[17] (еврейским школам) в России.