Читать книгу - "Ржев — Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина - Вячеслав Меньшиков"

Почему же Ржев, такой незаметный для многих, в годы войны вдруг стал особо значимым? Ответ может оказаться достаточно простым: город находится на узле шоссейных и железных дорог, всего-то в 150 километрах от Москвы. Отсюда гитлеровцам было удобнее начинать новое наступление на столицу, чтобы отомстить Советам за позорное поражение в своей первой битве под Москвой в декабре 1941 года. Неслучайно Гитлер держал под Ржевом почти самую многочисленную и сильную группу армий «Центр» в семьдесят дивизий различного назначения, постоянно напоминая советскому верховному командованию, что при определенных обстоятельствах на немецком Восточном фронте эта армада в любой момент может прийти в движение и продолжить боевые действия с целью захвата столицы СССР.

Ставка ВГК также отдавала себе отчет в этом и стремилась если не уничтожить эту группу немецких армий, то хотя бы заставить фашистов вообще не думать о нападении на главный город страны и безвылазно находиться в обороне. Но как такого добиться? Решение напрашивалось само собой – дивизиям Красной армии требовалось активно наступать и заставлять противника постоянно защищаться. При этом немецкие генералы должны были даже не помышлять о наступательных действиях, а сохранять свои рубежи обороны, чтобы не дать возможности советским частям осуществить прорыв с дальнейшим наступлением на Смоленск, где у фашистов находился штаб группы армий «Центр» во главе с фельдмаршалом Гюнтером фон Клюге. Следом за Смоленском гитлеровцам угрожал захват Минска, Прибалтики, Восточной Пруссии, а там уж и до Берлина было недалеко. Понятно, что ни при каких обстоятельствах Гитлер не мог допустить прорыва советских войск в этой полосе Восточного фронта.

Однако чтобы успешно сдерживать фашистов в узде, от солдат Красной армии, их командиров требовались не только полная самоотдача и самопожертвование, но и верные решения на поле боя. Особенно это касалось высшего военного командования и его руководителя – И. В. Сталина. Здесь уместны такие вопросы: «Мог ли он в условиях войны со своей подготовкой недоучившегося семинариста разработать стратегию ведения боев против гитлеровских агрессоров? Была ли у него необходимая требовательность, присущая командирам такого ранга? Могли он стать реальной и основной фигурой в борьбе советского народа против фашистских захватчиков и другого верховного главнокомандующего – Адольфа Гитлера? Были ли у него возможности, умения и навыки для успешного ведения войны, а не просто задатки политического деятеля, хоть и в ранге вождя народов СССР?»

Я обратился к документам и воспоминаниям соратников Иосифа Виссарионовича, чтобы понять всю значимость фигуры вождя в те годы и определить место, которое он занимал в военной структуре советских вооруженных сил, а также исследовать, что же предпринимал Сталин для организации отпора Германии при нападении на СССР во время Великой Отечественной войны, и, в частности, в 1942 году. Какое отношение к Ржевской битве имела его деятельность? Мог ли он в принципе быть военным руководителем Красной армии и реально влиять на ход боевых действий? Как говорится в хорошей поговорке, «командирами не рождаются»… И вот какой ответ на эти вопросы у меня получился в ходе продолжительных поисков и размышлений.

Начнем с того, что на нем как на Верховном главнокомандующем лежал огромный груз личного участия в замысле, планировании, подготовке, руководстве каждой крупной операцией на театре военных действий советских фронтов. Кроме того, Сталин возложил на себя основную ответственность за успех или провал, за судьбы миллионов воинов, участвовавших в этих сражениях. Перед ним постоянно стоял сложнейший вопрос: сумеет ли он, как высший военный руководитель и вождь всего советского народа, провести страну через все испытания и проложить путь к полной победе над врагом?

Все это требовало от него предельного напряжения умственных и физических сил. Работа проходила (особенно в первый период войны) в крайне напряженной, нервной, стремительно менявшейся обстановке, изобиловавшей острейшими кризисными ситуациями. Это был самоотверженный труд, работа на износ.

В годы войны он был:

1. Председателем Государственного Комитета Обороны (ГКО). Этот Комитет являлся чрезвычайным высшим государственным органом СССР в годы Великой Отечественной войны. 30 июня 1941 года за подписями М. И. Калинина и И. В. Сталина издается постановление Президиума Верховного Совета Союза ССР, СНК^[1] СССР и ЦК ВКП(б)^[2] об образовании Государственного Комитета Обороны (ГОКО, как именовали его раньше) в составе: И. В. Сталин (председатель), В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, Г. М. Маленков, Л. П. Берия. Пункт второй постановления гласил:

«Сосредоточить всю полноту власти в государстве в руках Государственного Комитета Обороны». (Выделено мной. – В. М.) [1]

Пункт третий постановления обязывал всех граждан и все партийные, советские, комсомольские и военные органы беспрекословно выполнять решения и распоряжения Государственного Комитета Обороны. Однако ГКО не имел своего аппарата и использовал аппарат Совета народных комиссаров (правительства) и ЦК ВКП(б). Многие вопросы, связанные с мобилизацией в интересах войны материальных и людских ресурсов, решались на совместных заседаниях Политбюро ЦК партии и ГКО. В заседаниях участвовали члены и кандидаты в члены ЦК ВКП(б), приглашенные ответственные работники наркомата обороны, Генерального штаба Красной армии, командующие различными родами войск, а также лица, имеющие непосредственное отношение к обсуждаемому вопросу. Решения, принятые на этих заседаниях, оформлялись как постановления ГКО (реже – как приказы наркомата обороны).

2. Председателем Совета народных комиссаров СССР – Совета министров того времени. И руководил наркоматами реально, немедленно освобождая от должностей тех работников, которые не справлялись с возложенными на них обязанностями.

3. Наркомом обороны СССР.

4. Верховным главнокомандующим советских Вооруженных сил.

5. Председателем Ставки Верховного главнокомандования.

6. Секретарем ЦК ВКП(б).

В связи с тем что Сталин одновременно возглавлял ГКО, Ставку, наркомат обороны, был Верховным главнокомандующим, иногда не просто было определить, где проходила грань, например, между Сталиным – председателем Ставки и Сталиным – наркомом обороны. Но при этом в дни войны такое совмещение обязанностей резко сокращало время принятия ответственных решений и обработки документов, касающихся обороны СССР. Структура, как показали итоги войны, оправдала себя.