Читать книгу - "Братья Старостины - Георгий Морозов"

Сохранились сведения и о прадеде братьев. Петр Старостин родился в деревне Острова около 1820 года. Известно, что его жена Маланья появилась на свет в 1823-м и прожила целый век. У них родились десять детей, о шестерых из которых создателю генеалогического древа удалось добыть информацию.

Иван Петрович, дед братьев Старостиных, тоже родом из деревни Острова. Жизнь его уместилась в промежутке примерно между 1845 и 1900 годами. В книгах Николая Старостина о нем уже есть упоминания:

«Дед, Иван Петрович Старостин, уроженец Псковской губернии, бородатый старообрядец, могучего, судя по фотографиям, сложения, умер еще до моего рождения. На его родине я никогда не был».

Или другая цитата: «Род наш, что и говорить, своеобразен. Бабушка, Надежда Терентьевна Старостина, — православная, а дед и вся родня по линии отца — старообрядцы. Они не знали вкуса вина, не курили, самым страшным ругательством считалось выражение „нечистая сила“».

Надежда Терентьевна (в девичестве Кошкина) скончалась в 1918 году в возрасте 86 лет. У них с Иваном Петровичем было пятеро детей — сыновья Дмитрий и Петр, дочери Екатерина, Наталья и Анна.

Судя по указанию фамильного сайта Старостиных, год рождения Петра Ивановича и Дмитрия Ивановича совпадает — 1871-й. Но ведь никто из братьев ни разу не обмолвился, что их отец и дядя — близнецы!

Андрей Лавров не сомневается на этот счет. Правда, на надгробии Дмитрия Ивановича год его рождения указан по-другому: «1868». Но у многих родственников на надгробиях даты совершенно неправильные — например, у мамы Старостиных Александры Степановны, у ее сестры Анны Степановны. Кроме того, имеются фотографии XIX века, на которых изображены Иван Петрович и Надежда Терентьевна Старостины с детьми. Если всмотреться в лица, легко убедиться, что оба брата (а других сыновей у Ивана Петровича не было) — близнецы. «Мой прадед, Алексей Степанович Сахаров, был с Петром Ивановичем постоянно вместе, они крепко дружили, — рассказывает Лавров. — А потому Петр и Дмитрий, приезжая в Погост до того, как построили свой дом, жили у Сахаровых. Жена ямщика Степана Васильевича Сахарова Любовь Егоровна Мохова считалась по местным понятиям довольно-таки богатой особой. Она была женщиной предприимчивой и держала в Погосте двухэтажный дом, где останавливались постояльцы. Так что эти фотографии хранились у моего прадеда и впоследствии попали ко мне».

Имеется и документальное подтверждение версии Андрея Лаврова, о которой он также рассказал нам. В актовой записи о смерти Петра Ивановича Старостина от 17 февраля 1920 года проставлен возраст: 49 лет. Простое вычитание дает дату рождения — 1871-й. А Дмитрий Иванович Старостин умер 19 сентября 1928 года на 58-м году жизни (об этом сообщалось в № 19 «Охотничьей газеты» от 1928 года). Стало быть, родился он в том же 1871 году.

По мнению старшего научного сотрудника Порховского краеведческого музея Алексея Крылова, отец братьев Старостиных Петр Иванович носил фамилию Петров, а Старостиными Петровы стали именоваться уже в Москве, когда Петр Иванович работал в обществе охоты имени Александра II. Так утверждал сам Николай Петрович Старостин. В конце августа 1991 года в интервью газете «Молодежь Псковщины» он начал разговор со слов: «Мой отец — Петр Иванович Петров — уроженец Псковской губернии, Порховского уезда, Заполянской волости, деревни Острова». И на удивленную реплику журналиста пояснил: «Да, в молодости у моего отца Петра Ивановича была фамилия Петров. В прошлом веке и на заре нынешнего в крестьянской среде чаще всего семейная фамилия в деревне происходила от имени главы семейства, и даже ближайшие родственники, жившие в разных семьях, нередко носили разные фамилии. Фамилия Старостин появилась в нашей семье позднее, когда мы переехали в Москву, к месту новой службы отца. Так фамилия наша стала двойной: Петровы-Старостины. Апотом осталась лишь одна». В качестве иллюстрации был приведен пример: двоюродный брат Иван всегда носил фамилию Петров-Старостин. Дочь Николая Петровича Елена тоже помнила рассказы отца о том, что их род менял фамилию.

Андрея Лаврова такое толкование удовлетворило не полностью. Дело в том, что двоюродный дед братьев, Никита Петрович, который первым из егерей-псковичей приехал в Москву, уже имел фамилию Старостин! Разгадка, по мнению исследователя, крылась в той манере, в которой велись записи в старообрядческой общине. Отец братьев звался Петром Ивановым (Ивановичем), дед — Иваном Петровым (Петровичем) и потому по рождению был записан как Иван Петров, то есть сын Петра.

По линии матери одного из прадедов звали Василий Васильевич Сахаров, одну из прабабушек — Наталья Семеновна Мохова. Родились они соответственно в 1822 и 1820 годах. Сын Василия Степан, появившийся на свет в 1849-м, 18 января 1871-го взял в жены свою ровесницу Любовь Егоровну Мохову. Жили они в деревне Погост, неподалеку от Переславля-Залесского.

Можно опять обратиться к мемуарам Николая Старостина: «Мой второй дед — по линии матери, Степан Васильевич Сахаров — ямщик, возивший на почтовых тройках пассажиров из Переславля-Залесского в Ростов-Ярославский. Деда Стёпа — так звали его многочисленные внуки и внучки, общим числом что-то около тридцати. Любили мы его за веселый нрав и доброту. Высокий и толстый, он с гордостью восседал на тарантасе, когда вез нас по воскресеньям в церковь, которая находилась в трех верстах от Погоста. А после этого угощал горохом, репой, ягодами и яблоками из садов своих пяти дочерей. Сам хозяйство не вел, этим занимались два его сына — Василий и Алексей со своими женами».

Одна из его дочерей, Александра, стала женой Петра Старостина, которого однажды послал в Погост его дядя Никита по какому-то делу. По рассказам Евдокии Сахаровой, племянницы Александры Степановны, у Петра Ивановича был изъян — отсутствовал один глаз. Это подтверждается и строками из книги Андрея Старостина «Встречи на футбольной орбите»: «На садках, подпуская вверх из кювета голубей, отец неосторожно высунулся из укрытия, и поторопившийся стрелок угодил ему дробиной в левый глаз. Теперь ему при выстреле не надо было прищуриваться, а правый глаз был ястребиной зоркости».

Разница в возрасте между Петром Ивановичем и его избранницей составляла девять лет, что также пугало дочь ямщика. По рассказам, не желая, чтобы девушка убежала, егерь «сажал ее в терем» и оставлял собаку — сторожить. Так или иначе, свадьбу сыграли, и Петр увез восемнадцатилетнюю Александру с собой.