Читать книгу - "Войсковые разведчики в Афгане. Записки начальника разведки дивизии - Николай Кузьмин"

Семью свою я отправил к родителям жены в Белоруссию, с условием, что как только устроюсь, сразу их вызову. Мой товарищ ехал всей семьей, так как ему и отправить-то их было некуда: он и жена были родом с острова Сахалин.

Несколько суток в поезде «Москва – Ашхабад» мы видели в окно сначала степи, потом пески. В вагоне почти одни туркмены, каждый со своими чайниками и пиалами. В фирменном поезде хорошая вентиляция и особой жары не чувствуется. Приехали в Ашхабад, ночь провели на вокзале, а утром пересели на местный поезд «Ашхабад – Красноводск» и к обеду были на месте.

Первое впечатление о городе, конечно, было тягостное. Пыль, жара, глинобитные дувалы (заборы), узенькие улочки, чахлая растительность, везде ишаки и верблюды. Правда, когда подъехали на дежурном «Урале» к военному городку, несколько стало легче на душе. Современные пятиэтажные дома, много зелени, система полива, фонтаны, бассейны, короче – цивилизация.

Новое четырехэтажное здание штаба дивизии, где мне предстояло служить, радовало глаз своей ухоженностью. Везде чувствовалась хозяйская рука и основательность.

Командир дивизии Леонтий Алексеевич Робул, молодой полковник, молдаванин по национальности, принял нас в кабинете обоих сразу. Посадил за стол и обстоятельно поговорил с нами. Он лет 10 назад закончил нашу академию, помнил многих преподавателей и ему были интересны академические новости.

Представился заместителю командира дивизии подполковнику Валерию Ивановичу Миронову, тоже коротко побеседовали.

Далее я пошел представляться своим непосредственным начальникам: начальнику штаба дивизии подполковнику Владимиру Михайловичу Журбенко и начальнику оперативного отделения штаба подполковнику Вениамину Александровичу Черкашину. Они ввели меня в курс дела, Черкашин показал мне мой кабинет, познакомил с офицерами-операторами.

Их было двое: майор Виктор Любецкий и капитан Николай Артюхин. Надо сказать, что прослужили мы в этом составе недолго, всего год, но сработались и сдружились, как будто знали друг друга долгие годы. Мой новый начальник тоже недавно в дивизии – прибыл из Самарканда, где был начальником оперативного отделения штаба 114 мсд кадра (т. е. основательно сокращенной дивизии). Офицеры отделения служили здесь уже 5–6 лет и были опытными туркестанцами.

Хочу подробнее рассказать о начальнике штаба дивизии – подполковнике Журбенко, наиболее старом туркестанце и ветеране нашей 58 дивизии, прослужившем в Каракумах более 10 лет после окончания Военной академии им. М.В. Фрунзе.

Сначала командир батальона в 162 мсп, потом заместитель начальника оперативного отделения штаба дивизии, далее начальник этого отделения, командир 101 мсп в п. Иолотань 5 гв. мсд, а с 1978 года – начальник штаба опять 58 дивизии.

В 1980 году поступил в ВА ГШ им. Ворошилова, после ее окончания был начальником оперативного управления в Южной группе войск (Венгрия), потом начальником оперативного управления Ставки Юго-Западного направления в Кишиневе. После ее расформирования стал заместителем начальника Генерального штаба ВС России, генерал-полковником. С 1995 года в отставке. Умер в 2006 году в возрасте 66 лет, похоронен в Москве.

Коротко расскажу о дивизии, в которой мне предстояло служить.

58 мотострелковая Рославльская дивизия была одним из старейших соединений ТуркВО. Сформированная в конце 1941 года под Куйбышевом (ст. Барыш) из частей пограничных войск и НКВД, она прошла всю войну и закончила ее в Вене. Сразу после войны ее передислоцировали в Ашхабад.

В 1949 году после страшного землетрясения в городе, когда в дивизии погибло более 300 человек, она была передислоцирована в г. Кизыл-Арват, районный центр в 200 км западнее Ашхабада, где находилась до самого ее расформирования в 1992 году.

Части дивизии были растянуты на 250 км вдоль единственной в Каракумах железной дороги и стояли в трех гарнизонах: Кизыл-Арват – управление дивизии, 162 мсп, артиллерийский и зенитно-артиллерийские полки, части дивизионного комплекта; Казанджик – 231 тп, 160 мсп; Небит-Даг – 161 мсп.

58 мсд была когда-то горно-стрелковой и до настоящего времени сохраняла некоторые ее элементы: в мотострелковых полках вместо танковых батальонов были отдельные танковые роты, кроме полковых артдивизионов, были еще и батареи 76-мм горных пушек, в батальонах – батареи 82-мм переносных минометов.

Развернутыми почти до полного штата были лишь 162 мсп на БМП-1 и 231 тп на танках Т-55, остальные части – сокращенного состава. Техника и вооружение мотострелковых полков, кроме 162 мсп – самая допотопная. Так, 161 мсп имел на вооружении бронетранспортеры БТР-40, произведенные в 50-х годах, а в реактивно-минометном дивизионе дивизии были на вооружении 160-мм минометы этого же возраста.

Предназначение дивизии – прикрытие границы с Ираном на Закаспийском участке – почти 400 км. Других соединений Сухопутных войск в Центральных Каракумах не было.

Проблемы с бытом для меня решены были практически моментально. Буквально через неделю я получил хорошую трехкомнатную квартиру на первом этаже (что особо ценно в условиях Туркестана). В этом преимущество забытых богом гарнизонов.

Что же, нет худа без добра, дал телеграмму жене, чтобы выезжала с детьми, и занялся косметическим ремонтом. Вернее не я, а солдаты из комендантской роты.

Я же с начальником штаба дивизии впервые поехал в Каракумы на рекогносцировку полковых учений. Особенно нового там, правда, я ничего не увидел, ведь в 1975 году я почти 3 месяца находился в командировке в пустыне Гоби (Монголия).

Тогда там происходил первый эксперимент в Советской армии по созданию дивизий двойного базирования, по примеру американцев в Европе.

Смысл его состоял в том, что вся бронетанковая техника дивизии ставилась на хранение в пустыне Гоби в 200 км от монголо-китайской границы. Личный состав нашей 92 мсд, дислоцированной в 40 км от Иркутска в поселке Чистые Ключи, должен быть переброшен туда самолетами прямо на полевой аэродром, расположенный в 700–800 м от самой базы хранения. Колесная техника прибывала своим ходом.

Не буду описывать эти 3 месяца в пустыне в самый жаркий период (июнь – август). Но страдали мы там не столько от жары, сколько от инфекционных болезней. Чуть не половина полка оказалась в санитарной зоне: инфекционных палатках, развернутых метров за 500 от лагеря. А кто будет ставить танки на хранение? Ведь лишних людей нет – только офицеры и механики-водители.

Все независимо от звания и должности работали на технике с раннего утра до поздней ночи, ходили грязные и злые, но объем необходимых работ выполнили в срок.

Поселок Мандал-Гоби, около которого строилась наша база, – центр аймака (района), маленький в две улицы, в центре несколько одноэтажных кирпичных зданий: администрация, почта, магазин, школа. Все остальное – юрты. Вот и вся Монголия, увиденная мной.

В конечном счете оказалось, что идея двойного базирования не оправдала себя. Наша дивизия была сокращенного состава, и прибывшие в Монголию самолетами офицеры, механики-водители танков и БМП должны были там сидеть в одиночестве, ожидая приписной состав, который мог начать прибывать не ранее чем через 3 суток.