Читать книгу - "Владимир Красно Солнышко. Огнем и мечом - Наталья Павлищева"

Новгород встречал своего князя. Владимир после спешного бегства на Готланд возвращался с обновленной дружиной. Он отсутствовал не так уж долго — только зиму. Новгородцы любили этого князя, пусть и робичича, но достаточно разумного и сильного. Ему очень хотелось сделать Новгород старшим из русских городов, новгородцам хотелось того же. И, конечно, они не собирались сражаться со своим князем за далекого и чужого киевского Ярополка, которому Владимир еще и имел право мстить за гибель брата Олега. Самим новгородцам далекие распри киевских братьев-князей были бы мало интересны, если бы не касались напрямую их собственного Владимира, тоже брата киевлян.

Новгородские посадники Ярополка проявили благоразумие, когда Владимир велел позвать их, покорно пришли и слушали, что скажет.

— Сейчас вон поедете к брату моему Ярополку в Киев. Скажете, что идет на него Владимир, чтоб выстраивался к бою со мной!

Добрыня хмыкнул в усы, ишь ты, подражает своему отцу Святославу! Тот всегда предупреждал врага: «Иду на Вы!» Княгиня Ольга, помнится, пеняла сыну, что враг заранее подготовится. Сын объяснял: предупреждаю перед самым сражением, чтобы и сил достаточно скопить уже не мог, и дрожь в коленках появилась. Такие слова от Владимира означали, что он совсем скоро двинется на Киев.

Посадников упрашивать не пришлось, быстро покинули Новгород и уплыли к своему князю Ярополку.

Новгородцы Владимира поддержали, им давно не давал покоя днепровский город. А еще Полоцк. Этот град твердо стоял на торговом пути, мешая Новгороду и оттягивая значительную часть доходов от гостей со всех сторон. Полоцк больше Новгорода, крепче него и там сидит сильный князь Рогволод. За дружбу с Рогволодом готов был побороться киевский Ярополк. К кому склонится Полоцк, тому сильная поддержка будет. Добрыня упредил о том воспитанника. Князь усмехнулся:

— Помню. У Ярополка был Свенельд, этот хитрый лис еще до смерти был в сговоре с Рогволодом. Если сдружатся, тяжело нам будет…

Глаза Владимира вдруг лукаво блеснули:

— А Рогволод передо мной виноват!

— В чем? — Добрыня уже понимал, что сейчас ответит племянник.

— Отказал мне в своей дочери! Накажем?

Добрыня вздохнул: выбора все равно не было, в Новгороде долго не просидишь, не ты пойдешь на Киев, так киевляне придут к тебе. А оскорбленный Рогволод поможет…

Оставалось опередить.

* * *

К Полоцку новгородцы подошли уже через несколько дней. Шум и гам наполнили окрестности, но сразу войти в город князю Владимиру не удалось, и Верхний и Нижний замки закрылись, люди из Заполотья бежали кто куда. Сам Рогволод вышел с верной ему частью навстречу Владимиру, хорошо понимая, что сражаться на улицах города не годится. Когда князь увидел, какое войско сумели собрать Владимир с Добрыней, он понял — противостоять полное безумие, но выбора уже не оставалось. Бой был коротким, но тяжелым, оба сына Рогволода пали, сам он с остатками дружины бежал за стены Полоцка. Только и они долго не продержались.

Новгородцы были готовы к нападению, а вот полочане нет. И все же отбивались. Лучники с городских стен производили огромные опустошения в рядах наступавших. Хороший стрелок выпускал одну стрелу за другой, лишь бы их хватило. В неприятельских толпах чуть не каждая находила цель. От спущенной с тугой тетивы стрелы за сто пятьдесят шагов не спасала и кольчуга, ведь стрела пробивала даже дубовую доску.

Дружина Владимира взяла Полоцк быстро, хотя и понесла заметные потери. Уже слышавшие об ответе своей гордой княжны полочане хорошо понимали, что пощады от варягов Владимира не будет, потому бились до последнего. И все же Добрыне удалось справиться и с дружиной Рогволода, и с жителями города. В самом Полоцке нашлось немало тех, кто совсем не собирался воевать с Владимиром ради Рогволода, город разделился и потому проиграл.

Владимир быстрым шагом вошел в трапезную, где ожидал своей участи князь Полоцка с семейством. Сам Рогволод стоял связанный, мать Рогнеды и княжна жались к нему, испуганно глядя на рослых варягов, довольно хохочущих над своими же сальными шуточками. Княжна подняла глаза на того, которого совсем недавно презрительно именовала робичичем и от кого сейчас полностью зависела. Сердце девушки встрепенулось. Князь действительно был хорош собой. Высок, строен, брови над синими глазами вразлет, румянец на щеках, но больше всего Рогнеду поразили ярко-красные чувственные губы. Она вдруг с ужасом подумала, что если бы он сам пришел свататься, то неизвестно, каким был бы ее ответ. Княжна никогда не видела Ярополка, но хорошо знала, что тот совсем не так хорош собой. Но дело сделано: она отказала, оскорбив, теперь Владимир просто убьет всех Рогволодовичей по праву победителя. Или отдаст женщин вот этим варягам, тоже по праву.

Князь остановился посреди трапезной, оглядывая семью своего противника. Старый Рогволод ранен, он отбивался от наседавших варягов даже в тереме, оба сына погибли. Но все трое держались гордо и независимо, понимая, что их не пощадят, княгиня стояла, вцепившись в рукав мужа, едва живая от страха. Рогнеда высоко вскинула красивую непокорную голову. Ее серые глаза встретились с синими княжьими. Вызов девичьих глаз, казалось, заставил Владимира остановиться. А сзади за ним уже вошел Добрыня, глянул на Рогнеду, на своего воспитанника и, усмехнувшись, принялся что-то говорить князю вполголоса. Тот, слушая, пристально разглядывал княжну, потом его глаза стали насмешливыми, Владимир кивнул и велел отвести Рогволодов и Рогнеду в ложницу. Варяги приказу князя, видно, подивились, но подчинились.

В ложницу Владимир вошел почти вслед за ними, сзади верный Добрыня.

— Ну что, князь, и теперь не отдашь за меня свою дочь? — посмеялся Владимир.

Рогволод заскрипел зубами:

— Ты победитель, все равно сделаешь, как пожелаешь…

Тот довольно кивнул:

— Верно! А я желаю, чтоб она была моей… Да только теперь не женой. Просто возьму.

Рогволод рванул связывавшие путы, но те были крепкими. И на помощь прийти некому. Добрыня вдруг подошел к нему сзади и тронул веревки. Рогволод понадеялся, что освободит, но дядя князя только убедился в прочности и посмеялся:

— Не захотел отдать добром, так смотри. Давай, Владимир, бери ее прямо здесь.

Рычавшего от злости Рогволода удержало только то, что путы варяги повязали хитро — связав сзади руки, перекинули веревку вокруг шеи и снова опустили к рукам. Любая попытка освободить руки приводила к тому, что князь начинал задыхаться. Но он все равно бросился на Владимира и упал через подставленную Добрыней ногу. Тот захохотал:

— Что ж ты, князь, не бережешь свою дочь? Сейчас она станет наложницей робичича… А может, ее отдать прямо дружине? — Довольный собственной выходкой, дядя Владимира добавил: — Нет, это успеется, это потом…

Сама Рогнеда закричала, забилась:

— Не-ет! Не-е-ет!

Лицо Владимира перекосила злость:

— Не хотела меня разуть? Не надо, станешь разувать моих гридей. Всех! По очереди! Только сначала я попробую княжьего тела… — Тонкая вышитая рубаха Рогнеды затрещала под сильными руками Владимира.