Читать книгу - "Берлин 45-го. Сражение в логове зверя  - Алексей Исаев"

Что интересно, в своих мемуарах Георгий Константинович даже не стал вспоминать о двух вариантах операции. Впоследствии о втором плане наступления 1-го Белорусского фронта ходили самые фантастические легенды. Наиболее существенным недостатком варианта «Б» была потеря времени на объединение плацдармов 33-й и 69-й армий и разгром многочисленного гарнизона Франкфурта-на-Одере. В этих условиях выбор варианта «А» становился очевидным. Нужно также сказать, что корректировка мартовских планов вряд ли бы облегчила принятие решения о направлении наступления. Одновременно объединить Кюстринский плацдарм и захватить Франкфурт-на-Одере было бы проблематично.

Следующим шагом стало привлечение к Берлинской операции застрявшего в Верхней Силезии 1-го Украинского фронта. Жуков вспоминал:

«Обратившись к А.И. Антонову, Верховный сказал:

– Позвоните Коневу и прикажите 1 апреля прибыть в Ставку с планом операции 1-го Украинского фронта, а эти два дня поработайте с Жуковым над общим планом»^[4].

Для командующего 1-м Украинским фронтом визит в Москву также стал неожиданностью, но неожиданностью приятной. И.С. Конев прибыл в Москву 31 марта 1945 г. Еще в феврале 1945 г. его войска начали наступление с прицелом на Дрезден. Тогда его пришлось остановить на рубеже Нейсе и развернуть в сторону флангов. Однако берлинское направление с точки зрения подготовки наступательных планов не было в новинку для Ивана Степановича. Теперь ему предстояло действовать куда ближе к Берлину, чем планировалось в феврале 1945 г.

На следующий день после приезда Конева состоялось совещание с участием командующих двумя фронтами.

СУ-76М где-то в Германии.

САУ этого типа в 1945 г. были вторым по распространенности образцом бронетехники Красной Армии после Т-34-85

Приглашать в Москву накрепко засевшего под Данцигом К.К. Рокоссовского было бессмысленно. С его поздним вступлением в борьбу за Берлин Верховный уже смирился. 1-й Украинский фронт вел наступление в Силезии в первую очередь за счет перегруппировки танковых армий. Свернуть операцию и перебросить две танковые армии, а также артиллерийские части на берлинское направление было проще.

Итогом работы в Москве стала выработка общего плана наступления на Берлин. Г.К. Жуков вспоминал: «1 апреля 1945 года Верховный Главнокомандующий заслушал доклад А.И. Антонова об общем плане Берлинской операции, затем – мой доклад о плане наступления войск 1-го Белорусского фронта и доклад И.С. Конева о плане наступления войск 1-го Украинского фронта»^[5].

Результаты совещания были закреплены директивами Ставки командующим войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов на подготовку и проведение Берлинской операции. Они были подписаны 2 и 3 апреля соответственно.

Директива Ставки ВГК № 11059 командующему 1-м Белорусским фронтом не оставляла сомнений относительно выбора варианта плана операции: «Главный удар нанести с плацдарма на р. Одер западнее Кюстрина силами четырех общевойсковых армий и двух танковых армий»^[6]. Гарнизон Франкфурта-на-Одере получил отсрочку от смерти, но ненадолго.

Помимо отказа от заманчивого плана с двумя плацдармами на Одере Жукову предстояло проглотить еще одну горькую пилюлю. Одним из пунктов директивы Ставки ВГК шло следующее: «Танковые армии ввести на направлении главного удара после прорыва обороны для развития успеха в обход Берлина с севера и северо-востока». То есть танковые армии должны были выйти на Эльбу и тем самым исключить выход союзников к Берлину с запада.

Это, очевидно, политическое решение фактически означало исключение танковых армий 1-го Белорусского фронта из борьбы за немецкую столицу. Более того, директива Ставки направляла танковые армии в сторону от тылов немецкой 9-й армии. Тем самым создавалась угроза того, что сбитые с одерского фронта корпуса армии Бюссе отойдут в Берлин и их придется выковыривать из бетонных и каменных зданий большого города. Предотвратив возможность захвата Берлина союзниками, 1-й Белорусский фронт рисковал получить в своем тылу «фестунг» (крепость), рядом с которым Познань и Бреслау могли показаться детскими шалостями. Перед Жуковым стоял один из самых трудных выборов за всю войну.