Читать книгу - "Леонид Гайдай - Евгений Новицкий"

Для Леонида Гайдая, его брата и сестры брак родителей навсегда остался образцом для подражания, идеалом супружеской жизни. Не случайно все дети Иова и Марии тоже были счастливы в собственных семьях.

Иов Исидорович и Мария Ивановна жили удивительно дружно, никогда не ссорились, а друг к другу обращались не иначе как «Ивочка» и «Манечка». Оба были спокойные, справедливые, трудолюбивые и неизменно жизнерадостные люди. Но внешне они очень различались. Иов был могучим, широкоплечим, Мария — маленькой и тоненькой. (Леонид Гайдай пошел в обоих родителей: от отца унаследовал высокий рост, от матери — астеническое телосложение. А в спутницы жизни он выбрал миниатюрную Нину Гребешкову. Резкая разница в росте с будущей супругой Леонида ничуть не смущала — уж ему-то такой контраст никак не мог казаться противоестественным.)

В 1919 году у Гайдаев появляется первенец Александр. Уже через два года семья пополнится Августой. А еще через два года, 30 января 1923-го, Марию и Иова осчастливит рождение третьего ребенка, Леонида.

Будущий гений комедии прожил в месте своего рождения — городе Свободном — не более нескольких недель. Иова Гайдая перевели в Читу. Свободный для всей семьи остался незабываемой, но уже навсегда перевернутой страницей.

В Читинском железнодорожном управлении Иов Исидорович проработал до марта 1931 года, когда его перевели в Иркутск, назначив начальником Иркутского дорожного филиала Читинской фабрики модернизированного учета. Так Гайдаи обосновались в одном из крупнейших и самых старых сибирских городов, на берегу реки Ангары и всего в 66 километрах от озера Байкал.

Иов Исидорович, Мария Ивановна, Александр и Августа останутся в Иркутске до конца своих дней. Лишь младший, Леонид, в конце сороковых годов уедет в Москву и там прославит их фамилию на весь Советский Союз.

Позже члены семьи Гайдаев будут солидарны в одном: лучшее время их жизни — то десятилетие, которое они все впятером провели в Иркутске, сначала в съемном жилье, а потом и в собственном деревянном доме. Вплоть до начала Великой Отечественной почти ничего не омрачало их спокойного, дружного, жизнерадостного существования.

Свой дом у Гайдаев, конечно, появился не сразу. Но зато это был самый первый дом на новой улице в поселке Глазково, которая официально стала именоваться улицей Касьянова (героя Гражданской войны и, разумеется, железнодорожника). В Глазкове, предместье Иркутска, еще с XIX века селились в основном железнодорожники.

Иов Исидорович построил дом на выделенном ему участке фактически собственноручно. Это жилье не было похоже на типичную сибирскую избу. Просторное, с большими окнами и высокими потолками, оно выделялось среди всех домов даже годы спустя, когда улица Касьянова оказалась плотно заселена.

Младший сын не унаследовал от отца способность всё делать своими руками. Более того, на протяжении всей жизни Леонид был практически беспомощен в быту. Зато от обоих родителей к нему перешло увлечение садоводством и огородничеством. Много позже Гайдай-младший в письмах, которые отправлял из Москвы в Иркутск, постоянно интересовался, как идут дела на небольшом семейном приусадебном участке.

Несмотря на то что и Мария, и Иов получили лишь начальное образование, в распоряжении их детей всегда были томики произведений классиков из растущей год от года отцовской библиотеки, а также многочисленные подписные издания, круг которых тоже расширялся. Старые журналы — «Огонек», «Крокодил», «Смехач» — глава семьи не выбрасывал, а складывал по годам и бережно хранил. Когда этих журналов накопилось достаточно много, Мария Ивановна придумала сложить их в несколько слоев на чердаке: и никому не мешают, и дополнительно утепляют дом сверху.

Позже, уже будучи известным режиссером, Леонид Гайдай регулярно навещал родной дом — и немало времени провел на том чердаке, одновременно окунаясь в атмосферу детства и ища среди старой юмористики идеи для своих новых комедий.

Прекрасная семейная обстановка в доме Гайдаев всячески благоприятствовала пробуждению творческих талантов в детях. Здесь сложилась трогательная традиция: писать друг другу пожелания в семейный альбом и в каждую торжественную дату обмениваться открытками с поздравлениями, лично сочиненными и нередко рифмованными.

Главным поэтом в семье справедливо считался старший сын Александр, Шурик. Он больше всех был похож на Иова Исидоровича характером: такой же основательный, рассудительный, несуетливый, предельно самостоятельный. Стихи он начал писать еще в раннем детстве. В школе закономерно стал редактором стенной газеты, а когда вырос, навсегда связал жизнь с журналистикой.

В отличие от Шурика, заядлого спортсмена и активного комсомольца с образцовым поведением, Леня (Люля, как его звали в семье) рос озорником и непоседой. Дома Люлю было не застать, да и в школе у него сложилась репутация заводилы и куролеса благодаря его шутовским бесшабашным проделкам.

Из-за одной такой необдуманной выходки Леонид получил серьезный нагоняй со стороны уже не учителей, а родителей и старшего брата, что было редкостью. Ну так и поступок был, прямо скажем, из ряда вон выходящим. Дело в том, что в мартовском номере всесоюзного детского журнала «Пионер» за 1937 год состоялся печатный дебют семнадцатилетнего поэта Александра Гайдая — небольшое стихотворение «Байкал». Публикация в массовом издании, читаемом по всей стране, могла вызвать как законную гордость провинциального автора, так и зависть некоторых его знакомых. Но кто бы мог подумать, что самым завистливым окажется родной братец!

В общем, неизвестно, из озорства ли, из зависти, из жажды эксперимента или из элементарной наглости четырнадцатилетний Леня Гайдай дерзнул пойти на самый настоящий плагиат. Он переписал братнин «Байкал» на отдельный листок, поставил свою подпись и отнес его в первую попавшуюся иркутскую газету. Стихотворение напечатали. Конечно, плагиатора отчасти извиняет то обстоятельство, что он сам сознался в содеянном и продемонстрировал брату постыдную публикацию. Сегодня можно только догадываться, какие громы и молнии метал в неразумного Люлю сознательный Шурик. Как бы то ни было, инцидент в конце концов был исчерпан, и во всей дальнейшей творческой жизни Леонид никогда больше до подобного не опускался.

Школьные шалости Лени были более безобидны, но всем его одноклассникам запомнились надолго. В начале текущего века иркутский краевед Владимир Березин задался целью собрать максимальное количество материалов о годах, проведенных Леонидом Гайдаем в столице Восточной Сибири. Обильные данные легли в основу сборника «Леонид Гайдай: Иркутские страницы». Чуть ли не самое ценное в нем — воспоминания ровесников Гайдая. К сегодняшнему дню почти никого из них уже нет в живых, но они успели поведать многое о том, каким был Леня Гайдай в подростковом возрасте.

Вот что рассказывала одноклассница Гайдая Людмила Ковалевская:

«Хорошо помню «картинку»: группа ребят с Леней в центре «гоняет» зоску. Это кусочек кожи, чаще с мехом, и прикрепленная к нему свинцовая пластинка, размером со старый пятак. Теперь дети этой игры не знают. Заключалась она в том, чтобы как можно дольше, стоя на одной ноге, согнутой другой подкидывать зоску, чем выше, тем лучше. Леня всегда выигрывал.