Читать книгу - "Персидский фронт (1909-1918). Незаслуженно забытые победы - Алексей Шишов"

Взвод хорунжего Крамарова с присоединившейся частью людей полусотни подъесаула Баштанника под командой подъесаула Кирпы заняли другую седловину и, спешившись, отбивали наседавших шахсеван ружейным огнем.

1-я сотня, находящаяся правее подъесаула Кирпы, сбив отдельных всадников, продвинулась на следующие высоты и, заняв их, удерживала натиск, не давая обойти правый фланг.

.. Призыв о помощи подъесаула Баштанника, окруженного шахсеванами, услышал подъесаул Крыжановский, который с конным вестовым поскакал по направлению криков и вместе с подоспевшим к нему с несколькими казаками хорунжим Брагуновым разогнал нападавших шахсеван. Недалеко от подъесаула Баштанника был найден тяжелораненый казак Кононенко.

…С наступлением сумерек хорунжий Крамаров с урядником и казаком, видимо, увлекшись преследованием, были отрезаны шахсеванами, что выяснилось только при сборе всех частей к перевалу.

Тотчас же на розыски была послана специальная команда разведчиков, которая нашла их убитыми и ограбленными вблизи сел. Берзенд.

Потери отряда во время боя: убиты — 1 офицер, 4 казака; ранен — 1 офицер.

Полковник Букретов».

В бою на Ахбулахском перевале конные отряды шахсевенов были разгромлены только к вечеру. Это свидетельствовало о том, насколько упорной и ожесточенной оказалась та схватка в горах недалеко от российской границы.

Тот бой оказался решающим для выполнения поставленной задачи экспедиционным отрядом генерала Фидарева. Военный союз шахсевенских племен оказался на грани полного поражения в противостоянии шаху. Вскоре из штаба Кавказского военного округа в столицу на имя главы Военного ведомства была послана телеграмма такого содержания:

«…Генерал Фидарев телеграфирует, что шахсеваны настолько серьезно разгромлены, что не помышляют о сопротивлении. Для захвата партии главарей… двинулся из Хиова в горы (к горному хребту Савелан. — А.Ш.) отряд полковника Кравченко… шахсеванами сдано около 1 ООО винтовок.

Граф Воронцов-Дашков».

Спустя некоторое время на берега Невы последовала новая телеграмма из столицы Кавказского наместничества. В городе Ардебиле все ханы шахсевенских племен дали клятву: впредь ни при каких обстоятельствах не поднимать оружия против России. Теперь на границе с Персией для пограничной стражи жизнь стала действительно спокойной.

Примечателен такой исторический факт. Шахсеваны после военного поражения от русских экспедиционных войск неоднократно высказывали желание стать вместе с их землями подданными Российской империи. Но Южный Азербайджан в отличие от Северного так и остался одной из провинций шахского Ирана.

Однако в штабе Кавказского военного округа скоро поняли, что усмирить мятежных шахсеван не удалось. Боевые столкновения с ними русских отрядов вскоре возобновились. Через Тифлис в Санкт-Петербург для адресата в Зимнем дворце поступил, к примеру, такой документ:

«Его Императорскому Величеству.

…Казвин, Персия. Командир 1-го Кизляро-Гребенского ген. Ермолова полка ТКВ (Терского казачьего войска. — А.Ш.)

Рапорт

Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше доношу, что командир дивизиона вверенного мне полка… получил донесение от разведчиков 5-й сотни о том, что сел. Чайнаки занято персидскими мятежниками с присоединившимися к ним шахсеванами, всего около 600 человек, и о том, что шайкой этой предполагается сделать нападение на дивизион, решил предупредить это и самому напасть на шайку.

Вызвав из порта Энзели канонерскую лодку „Красноводск“ для совместных действий с дивизионом со стороны моря, на рассвете, подойдя к сел. Чайнаки, повел наступление. В то же время с „Красноводска“ по мятежникам был открыт орудийный огонь. Спешенный дивизион в числе 125 казаков бросился в селение, из которого мятежники открыли сильный огонь, но были выбиты, отступили в горы, где и рассеялись.

В дивизионе смертельно ранен казак 4-й сотни Еремин. Со стороны мятежников убиты 26 и ранен 31.

Казак Еремин происходит из казаков ст. Червленной Кизлярского отдела Терской области.

Полковник Рыбальченко».

Боевое донесение командира терского казачьего 1-го Кизляро-Гребенского полка в виде рапорта на имя Его Императорского Величества был прочитан императором Николаем II. Об этом свидетельствует надпись на документе, сделанная рукой военного министра России, генерала от кавалерии Сухомлинова:

«Его Величество изволил читать…»

Среди тех, кто оставил мемуарные записи о действиях русских экспедиционных войск в Персии, был генерал-майор Евгений Васильевич Масловский. Он начал Первую мировую войну на Кавказе в чине полковника, имея за плечами Тифлисский кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище и Академию Генерального штаба. Исполнял дела генерал-квартирмейстера Отдельной Кавказской армии, командовал 153-м пехотным Бакинским полком (награжден орденом Святого Георгия 4-й степени), затем был генерал-квартирмейстером штаба Кавказского фронта и начальником 39-й пехотной дивизии. В Гражданскую войну — в белой Добровольческой армии. Умер в белой эмиграции, в Париже, на 95-м году жизни.

Масловский-эмигрант в отечественной военной истории известен своим исследовательским трудом «Русские отряды» в Персии, опубликованном впервые в Париже в 1966 году.

Одним из самых интересных боевых эпизодов в ходе «секретной Персидской экспедиции», достоверно описанным генералом-белоэмигрантом Масловским, является взятие крепости Киранда (Керянда). Она была захвачена партией капитана Масловского из Ардебильского отряда в ходе боев с 6 по 9 апреля с шахсевенами (курдами) у подножий Багров-дага, к востоку от селения Сенджава.

Кирандская крепость представляла из себя старинный замок в горах с тремя угловыми башнями. Единственные ворота находились в стене, обращенной к горам, что делало обстрел их из орудий почти невозможным. Рядом с замком находился огромный сад, окруженным валом и рвом, наполненным водой. Курды могли вести ружейный огонь из бойниц стен и башен, укрывшись за валом надо рвом. Одновременно кочевники засели в несколько ярусов на соседней горе за камнями, выступами скал.

Партия капитана Евгения Масловского (4 офицера, 84 казака) перед штурмом крепости провела под вечер двухчасовой бой у селения Сенджава, будучи оттуда неожиданно обстреляна местными жителями. У селения партия, которая в этих местах проводила «исправление» карт, то есть картографические съемки, попала в окружение, но ночью «прошла» сквозь ряды шахсевен.

Сотник Фостиков в ночи смог найти узкое горное ущелье с крутыми берегами, которого курды не занимали. Казаки, обмотав травой копыта коней, не куря и не разговаривая, цепочкой прошли ущелье и вышли из окружения. Положение партии капитана Масловского было критическим: у него на человека оставалось по 10–15 патронов.

Генерал-майор Фидаров, получив с проводником картографической партии донесение о бое, выслал подкрепление (62 казака, 15 пехотинцев, посаженных на лошадей, конную команду саперов и два расчета горных орудий, патроны) с приказанием «наказать шахсевен за проявленную дерзость».