Читать книгу - "Марсель Пруст - Галина Субботина"

Люсьен Доде освежил любовные чувства Пруста, ощущавшего усталость от взаимоотношений с Рейнальдо. Как сам писатель впоследствии признавался в одном из своих писем, его увлечения никогда не длились больше года — полутора лет и связь с Рейнальдо осенью 1895-го как раз достигла своего полуторалетнего предела. Как и привязанность к Ану, чувства по отношению к Люсьену продлились всего около восемнадцати месяцев. В конце 1895 года письма Пруста еще начинались словами «дорогой друг». Весной 1896 года после отъезда Люсьена с родителями в Венецию Пруст, чувствуя себя брошенным, пишет: «В вечер нашего расставания мне особенно грустно было видеть Ваш легкий прощальный жест рукой, который обычно сопровождался словами “до завтра”. Это “до свидания”, за которым никакого свидания не последует в течение очень долгого времени, было очень печальным». А уже весной 1897 года в письмах друзей появились первые упреки в нежелании делиться новостями, просьбы же о свиданиях оставались без ответа.

Люсьен, второй сын Альфонса Доде, был на семь лет младше Пруста, он родился в 1878 году. Его характер определялся тем, какое положение он занимал в своем семействе. В отличие от брата Леона и отца Люсьен не чувствовал в себе какого-то творческого дара. В момент сближения с Прустом он еще надеялся стать знаменитым художником и до 1907 года участвовал в разнообразных выставках. Он даже учился какое-то время у знаменитого Джеймса Уистлера, но это не только не придало ему уверенности, но, напротив, вызвало еще большее разочарование в собственных способностях. Поскольку Уистлер привил ему умение различать подлинное произведение искусства от подделки, это качество Люсьен начал применять прежде всего к своим собственным не совсем удачным опытам. С 1907 года Люсьен попробует писать, он даже создаст несколько книг, однако они не принесут ему большого успеха. Сегодня он известен прежде всего как биограф своего отца и императрицы Евгении, а также автор воспоминаний о Марселе Прусте.

Люсьен, таким образом, чувствует себя неудачником в своей собственной семье. Но если он не может похвастаться явными талантами, то обширных познаний в литературе и искусстве у него не отнять: даже в его собственной семье, где никого не удивить широким кругозором, его прозвали Господин Всезнайка. К интеллектуальным способностям добавляется психологическая тонкость и крайняя чувствительность, которые сближали его с не менее тонкокожим Прустом.

Между Прустом и Люсьеном, если заглянуть поглубже, было и еще несколько важных точек соприкосновения. Например, такая довольно неожиданная, как чувство юмора. Биографы редко упоминают о юморе Пруста, которого чаще всего представляют жалующимся на свое здоровье или на нечувствительность окружающих. А между тем именно в отношениях с Люсьеном это качество характера Пруста проявилось очень ярко. Люсьен и Марсель, часто появлявшиеся на светских раутах вместе, стали выделяться в толпе чинных посетителей взрывами неудержимого хохота. Причиной их смеха было, например, самоуверенное поведение Робера де Монтескью: за очередной приступ, который не смогли остановить даже возмущенные взгляды графа, Прусту пришлось извиняться в одном из писем обиженному денди.

Марсель и Люсьен прекрасно понимали друг друга еще и потому, что оба они имели склонность к снобизму. Люсьен, которого Леон Доде называл «аристократом семейства», дошел до того, что признался в своей готовности отдать все на свете за то, чтобы его фамилия писалась с апострофом после «Д». Впрочем, блестящую светскую карьеру ему удалось сделать и без апострофа. С 1896 года он сблизился с императрицей Евгенией и благодаря этому знакомству ему в течение всего нескольких лет удалось увидеть представителей всех королевских фамилий Европы. Несмотря на явное желание Пруста войти в этот избранный круг, Люсьен так никогда и не представит его императрице. В своих воспоминаниях о Прусте Люсьен с характерным для него высокомерием отметит, что Марсель, описывая приемы у герцогини Германтской в своем романе, в реальной жизни не был на них допущен.