Читать книгу - "Донское казачество в войнах начала XX века - Наталья Рыжкова"

О том, насколько несоизмеримо высок был боевой дух донских казачьих частей, говорит то немаловажное обстоятельство, что в отличие от других подразделений русской армии, нередко испытывавших острый недостаток в пополнениях, в казачьи части с Дона «бежали добровольцами». Сохранилось множество документальных свидетельств, подтверждающих и описывающих это характерное для донцов отношение к выполнению своего долга перед Родиной. Так, в своем рапорте начальнику 4-й Донской казачьей дивизии за № 1615 от 25 мая 1915 г. командир 26-го Донского казачьего полка полковник А.А. Поляков писал: «В 26-й Донской казачий полк из местных команд самовольно добровольцами на фронт прибыли 12 казаков (по 6 человек из Новочеркасской и Урюпинской местных команд). Командир полка, ввиду того, что они зарекомендовали себя хорошо в короткий срок (5 недель), просит оставить их в полку»{141}.

Трудно подыскать более наглядный пример верности присяге и честного исполнения казаками своего воинского долга, нежели выполненная по всем правилам военного искусства конная атака 2-й бригады 14-й кавалерийской дивизии у деревни Нерадово (примерно в 60–70 км севернее Варшавы) 3 июля 1915 г., вошедшая славной страницей в историю войны.

Совершая стратегический охват русских армий в Польше, германское командование бросило в наступление по сходящимся направлениям две группы войск: северную (генерала фон Гальвица) — западнее Осовца, через Прасныш и Пултуск, и южную (генерала Августа Макензена) — через Холм-Люблин на Брест-Литовск. Их соединение грозило полным окружением 1-й русской армии Северо-западного фронта. Пытаясь прорвать оборону русских войск, генерал фон Гальвиц направил крупные силы в стык между I Сибирским и I Туркестанским корпусами. На фронте 2-й Сибирской стрелковой дивизии образовался прорыв, грозивший войскам довольно трагическими последствиями. Дабы задержать победоносное движение развернувшегося неприятеля, командующий 1-й русской армией генерал от кавалерии А.И. Литвинов спешно перебросил в район Цеханова резервную 14-ю кавалерийскую дивизию. Ослабленные тяжелыми потерями части I Туркестанского корпуса уже постепенно пятились под мощным натиском врага. Но на пути наступавших германцев неожиданно встала непоколебимой стеной 2-я бригада 14-й кавалерийской дивизии Генерального штаба полковника Вестфалена в составе 14-го гусарского Митавского полка и 14-го Донского казачьего Войскового Атамана Ефремова полка.

Стройно разворачивались неустрашимые лавы бригады перед лицом уже торжествующего близкую победу противника. «“Ну, до свидания! Может быть, увидимся!” — сказал полковник Вестфален командиру казачьего полка, протягивая ему руку. “Безусловно увидимся, но где? Здесь или там?” — ответил полковник Карнеев, указывая на небо. Поцеловавшись, оба командира разъехались по своим полкам…»{142} Поддерживавшая кавалерийскую атаку 23-я конная батарея открыла беглый огонь по деревне Нерадово, но вскоре, израсходовав весь свой незначительный запас снарядов, умолкла. Люди шли в атаку молча, без криков «ура», но лишь только бригада отделилась от опушки леса, как противник накрыл ее плотным артиллерийским огнем. Десятки гусар и казаков навсегда полегли в высокую, мокрую от летнего дождя пшеницу. Но остановить их было уже просто невозможно.

Две немецкие батареи, предчувствуя неминуемую гибель, быстро снялись с позиций и спешно отходили в тыл, а за ними бежало их струсившее боевое прикрытие, бестолково стреляя на ходу. Уже совсем близко деревня. Но плотный ружейно-пулеметный огонь вновь прицельно стегнул по боевым порядкам бригады. Сраженный несколькими вражескими пулями, пал храбрый командир гусар полковник Вестфален. Редкие цепи нашей отходившей пехоты с радостными криками: «Ура, кавалерия, выручай!» — бросились вслед за бесстрашными всадниками в атаку и на штыках ворвались в Нерадово. Потери уменьшили ряды бригады более чем наполовину, но героически смыкавшие строй гусары и казаки неудержимо неслись все дальше и дальше, буквально сметая все на своем пути.

Две сотни 14-го Донского казачьего Войскового Атамана Ефремова полка вел в атаку войсковой старшина Илья Форафонов. Страшная в своей обреченности казачья лава близ деревни Колачково напрочь смяла три линии германской пехоты{143}. И наступление врага было остановлено! Дорогую цену заплатила бригада за эту важную для русского командования победу. В гусарском полку погибли 9 офицеров и 13 были ранены, убито и ранено до 250 гусар.

У казаков-ефремовцев погибло 5 офицеров и 6 ранены, полк потерял убитыми и ранеными 161 казака. Этой исключительной по героизму атакой была спасена наша 1-я армия{144}.

Попытка противника в первой декаде июля 1915 г. с ходу форсировать реку Нарев бесславно окончилась полной неудачей. Русские войска так и не были разбиты, а только немного сдвинуты со своих позиций и подальше оттеснены к самому Нареву. После шести дней Праснышского сражения неприятель углубился всего лишь на 25–30 километров, но из-за тяжелых потерь вынужденно приостановил свое наступление. Однако германское командование твердо настаивало на дальнейшем продвижении через реку Нарев на юг навстречу армиям генерала Августа Макензена.

После оперативной перегруппировки сил германским войскам все же удалось форсировать Нарев, что создавало опасную угрозу захода вражеских частей в тыл русским армиям под Варшавой с севера. Поэтому в ночь на 22 июля (4 августа) 1915 г. саперам пришлось взорвать хорошо укрепленную крепость Иван-город, которую русские войска прочно удерживали с 9 (22 июля) 1915 г. В героической обороне крепости также принимали деятельное участие три донские казачьи сотни. 23 июля (5 августа) 1915 г. была, к сожалению, оставлена и сама Варшава, а русские подразделения вынужденно отошли на правый берег Вислы. В результате произошедшего отступления удалось избежать чреватого опасностью окружения флангового удара германской группы армий, наступавшей от Пултуска через Нарев на юг и стремившейся зайти в тыл упорно оборонявшихся русских соединений на Висле. Отход русских войск совершался планомерно от рубежа к рубежу под надежным прикрытием арьергардов, в составе которых традиционно находилось много донских казачьих полков.

На правом фланге Северо-западного фронта успешно оборонялась 5-я русская армия против Неманской армии противника. Перед ней германское командование поставило задачу овладеть районом Митава (ныне Елгава, Латвия) и Поневеж (ныне Паневежис, Литва). Это должно было, в свою очередь, создать благоприятные условия для последующего удара на Вильно (ныне Вильнюс) в обход Ковно (ныне Каунас) с севера. Отсюда же немцы получали реальную возможность действовать уже в направлении на Ригу и Двинск. Русское командование ясно осознавало стратегическую важность удержания Риго-Шавельского района (близость Петрограда), но из-за ограниченности сил и средств не могло принять наступательного плана действий. В сложившихся весьма неблагоприятных условиях было решено вести активную оборону. Именно для этого еще в середине мая 1915 г. из-под Варшавы в район Митавы перебросили 4-ю Донскую казачью дивизию, благодаря чему силы противоборствующих сторон в кавалерии стали примерно равными.