Читать книгу - "Уинстон Черчилль. Власть воображения - Франсуа Керсоди"

Но деятельность нашего министра этим далеко не ограничивалась. Летом 1908 г. Адмиралтейство, обеспокоенное перевооружением германского флота, заказало постройку шести броненосцев типа «дредноут». В самом правительстве мнения разделились; канцлер Министерства финансов Ллойд Джордж считал, что четырех будет достаточно, рассчитывая использовать сэкономленные средства на финансирование программы социальных реформ, и Черчилль поддержал его со всем своим красноречием: «Мне кажется достойным порицания, – заявил он на собрании валлийских шахтеров 14 августа, – что многие способствуют распространению у нас в стране мысли, что война между Англией и Германией неизбежна. Это абсурд». В действительности, по его словам, у обеих стран нет ни малейшего повода для конфликта, «даже если в газетах или лондонских клубах порой слышатся ворчание или воинственные призывы»[60]. В конечном итоге угрожающий рост мощи германского флота вынудил правительство выделить средства Адмиралтейству, и вместо шести дредноутов будет построено восемь! Черчилль заявил, что даже рад, что проиграл дебаты, но это признание последовало уже после того, как приближение мировой войны стало очевидным. Ну а тогда, летом 1909 г., он отправляется на очередные маневры германской армии по личному приглашению кайзера и считает своим долгом составить подробный отчет для Военного министерства. Война не могла не интересовать Уинстона, и наш министр торговли стал одним из самых усердных членов имперского Комитета обороны; он также был майором Оксфордского гусарского собственного Ее Величества Королевы полка, входившего в состав сил территориальной обороны, и участвовал во всех учениях, которые проходили… в парке замка Бленхейм. Наконец, Уинстон, к слову сказать, неважный конспиратор, был в совершенном восторге от тайных операций, поэтому всеми силами поддержал проект создания Бюро секретной службы с его знаменитыми отделами – контрразведки (MI5) и внешней разведки (MI6).

Посреди этой бурной деятельности Уинстон все-таки нашел время жениться. После новой встречи и потока писем Клементина Хозьер поддалась наконец шарму галантного неординарного джентльмена. Прием в Бленхейме 7 августа, советы Дженни и своевременное вмешательство кузена Санни, исправившего все неловкости претендента, позволили в конечном итоге Уинстону сделать предложение… Девушка ответила согласием, и жених поспешил назначить день свадьбы на 12 сентября – меньше трех недель со времени официальной помолвки. Быть может, он боялся, что невеста одумается?[61]Клементину действительно посещали подобные мысли, но она не решилась… Так что церемония состоялась в назначенное время в церкви Святой Маргариты в Лондоне. Но совсем без сюрпризов не обошлось: у алтаря, сразу после церемонии венчания, Уинстон принялся говорить о политике с Ллойд Джорджем, совершенно позабыв, что ему полагается выйти под руку с молодой женой! В Бленхейме, первом этапе свадебного путешествия, счастливый молодожен корректирует рукопись своей книги об Африке; во время второй остановки, на озере Мажор, он поглощен чтением докладов о переговорах по размерам заработной платы в хлопковой индустрии Ланкашира; в Венеции, конечном пункте путешествия, занимается планом повышения производительности корабельных верфей, которым он решил осчастливить Адмиралтейство; новобрачным все же удалось совершить несколько прогулок в гондоле, но в целом Клементина была не против вернуться в Лондон. Наверное, будет не лишним добавить, что этот брак окажется счастливым…

По возвращении Уинстон снова оказался в гуще событий. Правительство согласилось профинансировать и реформы, и строительство дополнительных верфей. Надо было только найти дополнительные ресурсы; так возник «Народный бюджет», творцами которого стали Ллойд Джордж и Черчилль. Для того времени это была настоящая революция: увеличение налога на доходы, ввод дополнительного налога на высокие доходы, оценка больших земельных владений с точки зрения налогообложения, налоги на добавочную стоимость, повышение пошлин на права наследования, увеличение налогов на табак, алкоголь и добавочную стоимость, ввод налога на топливо. Проект, представленный в палате общин в апреле 1909 г., в течение последующих семи месяцев был предметом жесточайших дебатов. В нижней палате либеральное большинство ратифицировало его окончательно в середине октября, но консервативное большинство палаты лордов пригрозило наложить вето, что и произошло 30 ноября, когда бюджет был отклонен большинством голосов – неслыханное дело за последние двести пятьдесят лет. Чтобы выйти из тупика, Асквит решает распустить парламент и провести новые выборы.

Став президентом «Бюджетной лиги», Черчилль, естественно, оказался в авангарде сил либералов в компании с Ллойд Джорджем. В бесконечных речах как в парламенте, так и по всей стране он энергично защищает проект и яростно нападает на палату лордов – «надменную фракцию консерваторов», которая «полагает себя единственной силой, способной служить Короне» и члены которой «считают правительство своим феодальным поместьем, а политическую власть – придатком к их капиталам и титулам», и голосуют, только чтобы защитить «интересы их партии, интересы их класса и их личные интересы». Все, что они могут сделать, «когда теряют голову», – «выкатить камень на путь, чтобы пустить под откос поезд государства». Все это лишь подогрело ненависть консерваторов к красноречивому обличителю аристократии, который сам был сыном лорда и внуком герцога[62]…

На всеобщих выборах в январе 1910 г. либералы потеряли сто двадцать пять мест, но сохранили достаточное большинство, чтобы сформировать при поддержке своих союзников лейбористов и ирландцев новое правительство, которое возобновит борьбу с ретроградством палаты лордов. Сам Черчилль легко добился переизбрания в Данди, и его заметный вклад в общенациональную кампанию Либеральной партии заслужил благодарность Асквита, который рискнул даже предсказать по этому случаю: «Ваши речи войдут в историю». Что еще лучше, он предложил новому Демосфену ключевую позицию в формирующемся правительстве – пост министра внутренних дел.