Читать книгу - "Зачем нужен Сталин - Сергей Аксененко"

Разумеется, весь этот бред не имеет ничего общего с правдой. Когда во время войны Красная армия перешла в наступление, когда сделала то, что не смогли сделать хваленые французы и англичане, когда весь мир с восторгом следил за подвигами советских солдат и изумлялся боевому искусству их командиров — тогда в кругах антисоветской эмиграции, из числа тех, кто все же не связал свою судьбу с фашизмом, впервые и появилась концепция о том, что народ побеждает вопреки советской власти. То есть родилась та ложь, которую сегодня активно продвигают в массы. Этим деятелям ответил П. Милюков в вышеупомянутой статье «Правда о большевизме». Вот что писал многолетний борец против советской власти:

«Советский гражданин гордится своей принадлежностью к режиму. Он не чувствует себя «рабом» и проявляет большую самостоятельность в поведении. А главное, он не чувствует над собой палки другого сословия, другой крови, хозяев по праву рождения… Народ не только принял советский режим как факт. Он примирился с его недостатками и оценил его преимущества… Да, соглашаются эмигрантские наблюдатели, «народ изменился, стал гораздо развитее, сообразительнее»… «Советчина для них все. Она их вывела в люди, и они ничего другого не хотят»… В смысле умственного развития русские люди значительно и выгодно отличаются от дореволюционных. Гораздо больше развиты… В частности, красные офицеры как военные спецы подготовлены хорошо… «Упорство» советского солдата коренится не только в том, что он идет на смерть с голой грудью, но и в том, что он равен своему противнику в техническом знании и вооружении и не менее развит профессионально. Откуда же получил он эту подготовку? Откуда, как не от «советской клики»? С другой стороны, немецкий наблюдатель принужден признать в советском человеке и какую-то силу веры, его вдохновляющую. Может быть, и тут кое-чему его научила «советская клика». Недаром же от всех советских граждан, попадающих в атмосферу менее «примитивной» культуры, мы постоянно слышим упорное утверждение, что Россия — лучшая страна в мире».

А вот что писал о советских военачальниках министр пропаганды Третьего рейха Й. Геббельс: «Приходится прийти к неприятному убеждению, что военное руководство Советского Союза состоит из лучшего, чем наш, класса».

Лжеисторики не останавливаются ни перед чем, чтобы очернить Победу советского народа. Они, например, отрицают подвиг молодогвардейцев, заявляя, что не было никакого антифашистского подполья в Краснодоне, что молодогвардейцы, мол, ограбили немецкую машину с конфетами и их за это казнили. Подонки-очернители приписывают молодогвардейцам свои низменные меркантильные чувства. Подонкам не понять людей, способных на высокий подвиг ради своей страны, вот они и обливают их грязью. Еще утверждают, что сожженное фашистами село Хатынь выдумала советская пропаганда, чтобы отвлечь внимание общественного мнения от Катыни. Фальсификаторы не знают, что мировое общественное мнение давно признало убийства польских офицеров в Катыни делом рук фашистов. И только предатель Горбачев, в порыве угодить Западу, начал утверждать обратное в потоке перестроечной клеветы на советскую историю. Или еще пример— на полном серьезе утверждают, что руководители блокадного Ленинграда сдобные булочки в мусорник выкидывали, когда народ голодал. Неужели фальсификаторы не знают, что повторяют измышления фашистской пропаганды времен войны? Фашисты специально сочиняли подобные небылицы, чтобы вбить клин между народом и его руководителями…

Одним из главных обвинений, предъявляемых И.В. Сталину является то, что он не поверил предупреждению Рихарда Зорге о начале войны. В описании многих историков (и, несомненно, в головах большинства читателей) картина выглядит примерно так. Сидит в Японии

Рихард Зорге, в Кремле — Сталин. Рихард шлет Сталину телеграмму, а Сталин, подобно Станиславскому, кричит: «Не верю!». Картинка была бы правильной, если бы не одно «но». Наряду с данными Зорге Сталин получал сотни других докладов на эту же тему с совершенно другой информацией. Любой, кому приходилось руководить хотя бы государственным ведомством, знает, что каждое утро к тебе является начальник канцелярии с огромной кипой различных бумаг, и только для того, чтобы расписать их по исполнителям, надо потратить немало времени (при том, что канцелярия уже подготовила необходимые «подсказки»). И это одно ведомство, а тут вся страна! Постфактум мы знаем, что из поступивших к Сталину сообщений о сроках войны одно оказалось верным, но выделили мы его из сотен других только после того, как событие случилось, и невольно исказили реальную картину. Я не думаю, что кто-то из критиков Сталина, окажись на его месте, смог бы угадать, что именно сообщение Зорге (а не Иванова-Петрова-Сидорова) правильно.

Хотя, судя по новым сведениям, Зорге называл несколько дат в разных сообщениях. Некоторые исследователи утверждают, что точную дату Рихард так и не назвал. Назвал приблизительную.