Читать книгу - "Процесс по делу Скавениуса - Ханс Кирк"

«Когда полицейский получает известие о том, что ожидается воздушный десант или что десант уже высадился, он обязан немедленно поставить в известность шефа полиции или его заместителя. Шеф полиции тотчас же извещает:

а. Прокурора по особым делам (Центральный номер — 1448, местный — 207), который через шефа госполиции дает распоряжение на вызов спецкоманды с собаками, а также техники и еще извещает противовоздушную оборону (близлежащие противовоздушные установки).

б. Начальника гарнизона данной местности.

в. Соседние полицейские участки.

Поскольку десант наблюдается немецкими властями, начальник гарнизона данной местности обязан поднять тревогу и оповестить:

1. Шефа полиции, который дает знать далее в соседние районы.

2. Противовоздушную оборону (или близлежащие зенитные установки), а также прокурора по особым делам, который дает приказ о выступлении спецкоманды (см. пункт а.).

Датская полиция занимается непосредственно розыскной деятельностью, такой как: допросы, обыски, проверка прохожих, контроль за железнодорожными вокзалами и железнодорожными путями, автостанциями и другими сходными объектами.

В задачи немецких военных отрядов входит создание больших заградительных сооружений, а также прочесывание леса, больших открытых пространств и тому подобное, все по договору с начальником гарнизона в данной местности и шефом полиции».

Защитник: Для пояснения циркуляра министр юстиции писал:

«Немецкое требование об участии датской полиции в таких акциях только тогда было удовлетворено, когда на переговорах с немецкой стороны было дано обещание, что взятые в плен парашютисты, если при этом участвовала датская полиция, не будут расстреляны на месте. Это обещание немцы сдержали».

Следует добавить, что между полицией и тогдашним руководством парашютистов в Дании было заключено взаимное соглашение о том, что огнестрельное оружие не будет применяться ни одной из сторон.

Обвинитель: Но это не меняет ни содержания, ни характера циркуляра, который, кстати сказать, не был представлен на рассмотрение Комиссии девяти, и Тюне Якобсен тем самым поставил Данию в положение воюющей стороны. Дания была оккупирована враждебной державой, и дело самих немцев было ловить парашютистов, падавших на них прямо с ясного неба. Не наше. Теперь же немецкие оккупационные власти получили весьма значительную поддержку. Мы начали сотрудничать с немцами в чисто военной области. Тюне Якобсен взял на себя непосредственно хлопоты разыскивать с помощью своих чиновников и собак английских парашютистов и поставлять их немцам.

И точно так же вел себя Тюне Якобсен, когда это касалось охоты на датских саботажников. Существует еще один циркуляр от 6 марта 1943 года относительно взаимоотношений с немецкими властями. Я хочу зачитать здесь некоторые места из этого циркуляра:

«Как сказано в тексте циркуляра министерства юстиции от 15 апреля 1940 года, сразу же после оккупации Дании в результате проведенных переговоров с немецким посланником и немецким военным командованием было достигнуто соглашение, согласно которому борьба со шпионажем, саботажем и с любым видом подрывной деятельности (=дезорганизация), направленной против немецких оккупационных властей, осуществляется совместными силами датской полиции и немецких войск, но таким образом, что полицейские обыски и возможные аресты и тюремные заключения остаются в компетенции датской полиции и что задержанные или арестованные содержатся в датских тюрьмах.

С датской стороны пытались еще добиться от немцев обещания, чтобы подобные деликты находились в ведении датской юрисдикции, но такого обещания с немецкой стороны не последовало, поскольку немецкие власти хотели иметь доступ к этим делам с той целью, чтобы дать немецким военным судам возможность выносить приговоры во всех случаях особо тягчайших нарушений.

В общем и целом эта основная линия, выработанная на указанных переговорах, претворялась на практике в жизнь — полицейские обыски, аресты и тюремное заключение предпринимались датской полицией, задержанные и арестованные находились в датских тюрьмах. Нельзя сказать, что исключений вообще не было. Иногда члены вермахта задерживали людей, якобы их оскорбивших, и выдавали их датской полиции, ибо такой вид “частного” задержания был дозволен § 771 Закона датского судопроизводства. Вплоть до лета 1942 года лишь в отдельных случаях разбирательства производились не датской полицией и не датскими судами.

Между тем с осени 1942 года немецкие власти несколько раз настояли на том, чтобы военный суд взял на себя обязанность полицейского досмотра и потребовали, чтобы обвиняемые датские граждане находились в предварительном заключении в немецком отделении тюрьмы Вестре. С датской стороны всякий раз протестовали, однако никогда не решались идти на разрыв с немцами в этой области, так как в таком случае достигли бы только одного — немецкие власти получили бы то, о чем они давно мечтали. Принимая во внимание все вышеуказанное, принимая во внимание эти злополучные в принципе инциденты, когда немецкие военные по своему усмотрению задерживали в стране датских граждан, пришли тем самым к выводу, что крайне необходимо присутствовать и участвовать в подобных акциях».

Здесь соглашательская политика Скавениуса и Тюне Якобсена предстает во всей своей красе. Хотя существовала совершенно определенная договоренность относительно сотрудничества датской полиции с немецкой, Тюне Якобсен на самом деле всегда был готов идти на новые уступки, если того хотели немцы. Его циркуляр предписывает полиции предпринимать аресты, которые немцы пожелают, и поставлять им задержанных. А так как инициатором этого циркуляра является Тюне Якобсен, то подчеркивается, естественно, что все это делается исключительно в интересах датских граждан, дабы пощадить их чувства. Не хотят, мол, подвергать их некой неприятной процедуре — быть арестованными немецкой полицией. Намного проще и удобнее взять их самим и выдать немцам.

Я хочу здесь обратить внимание на показания свидетелей, прежде всего бывшего члена фолькетинга Олуфа Педерсена на первом заседании нашего суда. Он рассказал, что посчитал недостойным, когда Скавениус и Тюне Якобсен высказались, будто немцы пользовались международным правом, когда они в отдельных случаях взяли на себя ведение судопроизводства. Тюне Якобсен фактически обосновывает в своем циркуляре немецкую точку зрения, действуя по принципу — решено и подписано:

«Естественно, что с самого начала в этой связи был исследован вопрос о том, находятся ли действия немцев в противоречии с международным правом; в результате обнаружилось, что об этом не приходится говорить. Международные правовые нормы дают немцам такие полномочия в период военной оккупации, что же касается мирной оккупации, здесь многое остается неясным, так как, разумеется, никаких международных прав в этом случае не имеется».

Понятнее не скажешь немцам: пожалуйста, господа, приходите и делайте, что хотите. Международное право на вашей стороне. Но разве не было соглашения от 9 апреля 1940 года? Разве оно не составило как раз основу для «мирной оккупации»? Разве оно не служило руководством в политике всего правительства?

Скавениус