Читать книгу - "Джованна I. Пути провидения - Рамази Митаишвили"

– Если бы я могла услышать сонет о гибели известного нам обоим обитателя дворца, я бы, наверное, тоже не поскупилась на награду, – заразительно засмеявшись, ответила Джованна, намекая на венгерского монаха. – Вы думаете, Вергилий и правда обладал колдовской силой? Или, быть может, был психопомпом, как преподнёс его Данте?

– Ваше Высочество, удивительно, что Вы почти слово в слово повторяете высказывания своего деда. Вы удивительно легко проникаете в суть вещей… И отвечу я так же, как ответил тогда ему. Я знаю Вергилия лишь как поэта и философа, но никак не чародея. Кстати, сам он написал гораздо меньше, нежели написали о нём. Древние говорили: «Не ошибается тот, кто находит, что мёд сладок, тогда как больному кажется иначе». Кого в таком случае интересует мнение нескольких больных? Да, Вы и в самом деле удивительно похожи на покойного Роберта, пусть душа его покоится на небесах… – ответил Петрарка принцессе, не в силах взглянуть на неё. – Осмелюсь сказать про Вас словами Вергилия: «Et vera incessu patuit dea»^[16]…

– Вы льстите мне, сир! – смущённо улыбнулась Джованна. – Не так часто, но прихожу к выводу, что заблуждалась – даже в оценке того же Вергилия… Наверное, нам всем свойственны заблуждения. Когда нам мало что известно о предмете, верные идеи уходят на задний план, открывая путь ложным. Но затем всё меняется – по мере роста наших познаний, которые показывают, что такая-то идея не соответствует реальности. Людские вкусы при этом зависят не только от обманчивых представлений, но часто от моды и общественных суждений. Но я согласна: если дух болен, ничто не согласуется с предметом. Воистину, чтобы узнать человека, надо прочитать не его историю, а его поэмы!

* * *

Джованна хотела назначить Петрарку на придворную службу не только из-за одарённости поэта, но и для того, чтобы спровоцировать Роберта, который его ненавидел. Интересно, что дата патента о назначении Петрарки совпала с Сирокко, сила которого была невиданной. Это стало самым страшным событием той поры, которое к тому же было предсказано пророчеством: жаркий ураганный ветер, зарождающийся в пустынях Северной Африки, охватил не только Неаполь, но и всю Италию (как потом выяснилось, и всё Средиземноморье).

Итак, Сирокко был предсказан за несколько дней до своего появления одним епископом, знающим астрологию, хотя ему не особенно доверяли, так как далеко не все его предсказания сбывались. В то же самое время он предсказал, что Неаполь будет разрушен до основания 25 ноября землетрясением – и народ почему-то поверил этому настолько, что люди дни и ночи напролёт обращали жалобные молитвы к небесам, чтобы спасти свои души от неминуемой смерти, в уверенности, что настал конец света. Чтобы рассеять страх, обычно молятся или пьют, так как это полезно для тела и души. Но чрезмерная выпивка, как и чрезмерно усердная молитва, приводит к духовному и физическому опьянению.

Епископ же с нетерпением ждал рокового дня, чтобы стать самым известным предсказателем и получить от этого немало выгод.

Так вот, предзнаменования его сбылись, но не в полной мере: это было не землетрясение, это был Сирокко. От множества молитв конец света был отложен до лучших времён, но произошедшее стало его достойной репетицией.

В ночь с 24 на 25 ноября раздались громовые раскаты ужасающей силы, молнии прорезали тёмное небо, дул ураганный ветер, вырывающий деревья с корнями и срывающий оконные ставни. Море бушевало, разбивая суда о берег и унося их останки в пучину. Молнии и гром следовали друг за другом беспрерывно. Потоки воды увлекали за собой барахтающихся и кричащих людей: волны то перекатывались через них, накрывая несчастных с головой, то выносили кверху, и после каждого вала количество голов над водой уменьшалось.

Видит Бог, нет ничего страшнее, чем бушующий во тьме ураган! Грозное завывание ветра в полной темноте, треск падающих мачт, истошные крики гибнущих усиливают панику из-за невозможности даже зрительно оценить опасность. Повсюду с воплями бегали женщины и мужчины: рискуя быть унесёнными в открытое море, они пытались спасти своих близких. Весь берег был усеян утопленниками и частями тел. По улицам носились лошади, сорвавшиеся с привязи, люди бежали в церкви, а священники не прекращали молитв. Ближайшие к берегу районы были полностью затоплены, так что невозможно было передвигаться из-за риска быть снесённым несущимися потоками. Мелкая песчаная крупа, забивая глаза, вихрем взметалась над поваленными стволами…

Большая группа молодых людей и примкнувший к ним отважный Петрарка, пренебрегая опасностью, спасали людей, уводя их в безопасные места, ловили обезумевших лошадей и вновь возвращались, чтобы продолжить своё дело.

Юная королева вышла из дворца босиком, с развевающимися волосами, за ней последовали другие женщины в таком же виде. Все они двинулись в сторону церкви, а злой ветер рвал и задирал полы их рубашек. Всю ночь провели они в молитвах.

Последствия бури были ужасными. В результате урагана ни одно судно в Неаполе не спаслось. Всё больше и больше мужчин присоединялись к спасателям, когда же к вечеру ураган утих, они пришли в Замок Нуово. Прежде всего они попросили у королевы и консулата разрешение на распределение ролей в работах по ликвидации последствий стихийного бедствия. Работа была организована, королева выделила средства, а неаполитанцы, вне зависимости от положения и статуса, принялись расчищать завалы, собирать и хоронить тела, спасать уцелевшие товары. Но трудно было сказать, от чего королевство пострадало больше – от непогоды или от козней монаха Роберта.

Очень быстро был подсчитан ущерб: только неаполитанские торговцы потеряли товаров примерно на сорок тысяч унций золота. Генуэзцы и венецианцы тоже понесли огромные убытки: все их товары, находящиеся на галерах и в прибрежных складах – шёлк, восточные специи – были полностью уничтожены.