Читать книгу - "Французская политическая элита периода Революции XVIII века о России - Андрей Митрофанов"

Общественному мнению Века Просвещения в наследство от предыдущих столетий достались все основные стереотипы России, среди которых был и стереотип «русского варварства». Однако в новых политических условиях, в условиях складывавшегося нового баланса сил на Европейском континенте неизбежны были изменения в отношениях с Россией, что не замедлило сказаться на восприятии империи царей европейскими наблюдателями.

Естественно, одним из центральных вопросов, привлекавших внимание просвещенной публики XVIII в., особенно после завершения Северной войны и провозглашения России империей, был вопрос о путях цивилизации России и о ее роли в европейском балансе сил. Эпоха петровских реформ способствовала пробуждению самого живого интереса к России во Франции. Характерные для европейцев страхи и опасения перед далекой и не всегда понятной Россией были потеснены известиями о преобразованиях русского царя. Однако обширная публицистика о российских реформах начала XVIII в. создавала двойственное представление об этой стране. Даже Петр I, царь-просветитель и творец новой России, включенный в «мифологический» пантеон Просвещения, воспринимался французским обществом изначально как варвар, стремящийся перенять знания и навыки западных соседей, к тому же это «варварство» монарха с легкостью переносилось на все остальное население Московии. Объем знаний о реальном положении дел в России на протяжении XVIII в. постепенно увеличивался. Используя образ русского государя, французские мыслители демонстрировали универсальный пример просвещенного монарха, который вывел свой народ из состояния «варварства» и приобщил к цивилизации. В этом контексте они рассматривали как царствование Петра I, так и правление Елизаветы Петровны, Петра III, Екатерины II. Однако дипломатами, которые преследовали иные цели, в отличие от философов, петровские реформы оценивались невысоко: русское «варварство», несмотря ни на что, якобы сохранилось и угрожало Европе. Такая позиция была характерна особенно для тех моментов, когда интересы России и Франции вступали в противоречие.

Публицисты XVIII в. проводили скрытые и прямые параллели между Францией Людовика XV и Людовика XVI и екатерининской Россией. И сравнения эти были отнюдь не в пользу Франции. Плюрализм мнений является хорошим подтверждением того, что суждения дипломатов о России ни в коей мере нельзя отождествлять с представлениями, присущими всему французскому обществу (большая часть которого интересовалась вопросами российской политики, истории и культуры), а также того, что в общественном мнении отсутствовало единое, общее для всех представление о России. С одной стороны, находились оптимисты и скептики - в первой половине века с большим восхищением, а в конце века с разочарованием смотревшие на состояние дел в Российской империи, с другой стороны - критики, которые изначально негативно оценивали развитие государственных институтов и медленное социальное развитие России, а по мере участия ее в крупных военных конфликтах, только усиливавшие эту критику. Это было частью и продолжением философской дискуссии о путях цивилизации в России. Обостренный философский спор о результатах процесса цивилизации в России, а также долгие периоды прохладных отношений и дипломатическое противоборство Петербурга и Версаля не позволили в дореволюционный период до конца оформиться третьей версии России - реалистической, хотя сторонники такого взгляда всегда существовали.

Несмотря на все разнообразие мнений, высказывавшихся во Франции относительно России, рецепция давних стереотипов, выработанных европейцами в предшествовавшие века, была закономерной и естественной. Оптимистический взгляд на Россию ряда просветителей, изменения, произошедшие в середине 1770-х гг., а затем и русско-французское сближение накануне Революции вовсе не переломили общих тенденций восприятия России французской общественностью, а скорее способствовали дальнейшему укреплению двух версий развития цивилизации России: оптимистической и пессимистической. На основе этих версий и происходила дальнейшая эволюция представлений о России в общественном мнении охваченной революцией Франции.