Читать книгу - "Поражения, которых могло не быть. Эпоха мировых войн - Григорий Попов"

В начале мая 1918 г. фон Сект сам поддержал идею немецкой интервенции в Закавказье и Персии, а также задумался о проведении военных операций в Туркестане с целью установления непосредственной связи с Афганистаном^[117]. Но эти планы фон Секта являлись, скорее всего, мечтами, немецкий генерал имел тогда слабые представления о масштабе средств, необходимых для проведения таких операций, само осуществление которых он ставил в зависимость от затягивания войны на Западе.

Дело в том, что Германия фактически и не пыталась до 1918 г., не имея к этому, так сказать, возможностей, вести полномасштабную имперскую войну. Для такой войны необходима была мобилизация ресурсов колоний, которые были слабо развиты до войны и оказались быстро отрезаны Британским флотом от метрополии. Захват территорий бывшей Российской империи в 1918 г. мог позволить Германии развернуть настоящую войну империй против Антанты, но имелись политические и технические препятствия к этому: в 1918 г. доминирующую роль в рейхе стали приобретать социал-демократы, настаивавшие на оборонительной войне, ряд высокопоставленных германских военных не видел перспектив на Востоке из-за дефицита войск и ресурсов, которые поглощались Западным фронтом. Не предприми Э. Людендорф операцию «Михель»— и сил для экспансии на Восток вполне могло хватить, но до мая 1918 г. начальник германского Генштаба практически не задумывался всерьез о перспективах в России, отложив их в долгий ящик. Эти перспективы заключались не только в остро необходимый рейх бакинской нефти и украинском зерне, но и в дополнительных людских ресурсах.

Когда весной 1918 г. были приняты первые решения о переброске в Закавказье германских контингентов, германская бюрократическая машина стала вяло реагировать на инициативы отдельных энтузиастов, планировавших удар по Британской империи через Персию. Тут же возникли внешнеполитические сложности: Османская империя не собиралась соблюдать условия Брест-Литовского договора или даже создавать видимость соблюдения такового. Турецкие войска, наладив снабжение в районе Батуми, стали постепенно выдвигаться во внутренние области Грузии уже в первой половине весны 1918 г. К счастью для грузин и армян, а также для еще остававшихся в Закавказье русских войск, турецкая армия перед этим была «нокаутирована» несколько раз британскими войсками в Месопотамии и в Палестине. Турецкое командование вынуждено было сконцентрировать на севере Ирака и в Сирии значительные силы, чтобы держать фронт. Поэтому стягивание турецких войск в Грузию шло очень медленно. Однако сформированные в Закавказье правительства Грузии и Армении не имели достаточно ресурсов для создания собственных армий. Грузинские социалисты, заполнившие вакуум власти в Тбилиси в конце 1917 г., обратились к Берлину за помощью.

Однако грузины и армяне вполне могли переметнуться на сторону Антанты, сложись неблагоприятная для «Центра» на Ближнем Востоке военная ситуация. Англичане усиливали свои позиции в Северном Иране. Несоблюдение Османской империей Брестского мира вполне могло привести к повышению популярности большевиков в Закавказье и ответным действиям красногвардейских формирований против войск «Центра», не исключался также временный локальный союз между «красными» в Закавказье, которые сохраняли весной 1918 г. контроль над Баку, и британскими экспедиционными силами в Персии. Антибольшевистские силы в Закавказье и на Северном Кавказе также могли прекратить войну против правительства Ленина и выступить против войск «Центра» в одном строю с красногвардейцами и британскими войсками, такой сценарий чуть не был реализован в первом полугодии 1918 г., о чем ниже.

Таким образом, для Германии на Востоке сложились благоприятные условия для наступления, но также и негативные обстоятельства, созданные их турецкими союзниками. Власть на Украине взяла местная буржуазия, обратившаяся к кайзеру за помощью против большевиков, на что вермахт ответил вводом войск в Киев, Харьков и другие украинские города, заодно были заняты Таганрог и Ростов-на-Дону. В Прибалтике немцев не любили, но страх перед большевиками заставил в итоге местную буржуазию пойти на союз с кайзером. В Финляндии к маю 1918 г. победило прогерманское правительство, войска которого возглавил бывший царский генерал Карл Густав Маннергейм. Однако бюрократическая машина рейха и методы управления оккупированными территориями не позволили Берлину реализовать открывшиеся возможности.

Итак, как развивалась во времени германская интервенция. Отметим особо важную деталь событий 1918 г. в России: Красная армия (официально РККА) возникла 23 февраля 1918 г. как результат операций войск Советской России в районе Пскова. Никакой официальной армии до этого у правительства большевиков не было. Старая армия почти не сохранилась и декретом от декабря 1917 г. подлежала демобилизации. Переводу на мирные рельсы подлежала уже с конца 1917 г. российская промышленность. Отсюда становится ясно, что Ленин воевать с Германией не собирался, а для борьбы с «белыми бандами» было вполне достаточно оружия, накопленного на складах в конце Первой мировой войны.

Таким образом, Ленин был абсолютно уверен в неуязвимости своей позиции с Запада, где стояли армии Германии и Австро-Венгрии. Он даже, к удивлению финских националистов, предоставил независимость Финляндии, определив границы этого нового субъекта международного права с Россией по административной границе 1812 года. Российские войска должны были очистить Финляндию, а их место, по замыслу Ленина, заняли бы финские красногвардейцы. При этом Ленин был почему-то уверен, что немцы позволят возникнуть в Финляндии независимой социалистической республике. Примечательно, что Германия в первые дни провозглашения абсолютно суверенной Финляндии не признала независимости этого государства, когда Франция пошла на признание. Грубо говоря, еще в декабре 1917 г. кайзеровский режим продолжал соблюдать территориальную целостность России.

Обратим внимание на третью деталь. Немцы вели переговоры в Брест-Литовске почти два месяца, когда летом-осенью 1917 г. их войска шли по территории России с ошеломляющей для того времени быстротой. Ничто не мешало им к январю 1918 г. взять Петроград либо отрезать российскую столицу от остальной страны. Однако, несмотря на то что правительство большевиков в ноябре-декабре 1917 г. создавало только видимость оборонительной войны, вермахт начал решительно продвигаться вглубь бывшей Российской империи лишь после подписания Брест-Литовского договора.

Теперь о причинах быстрого продвижения немецких войск, предшествовавшего Октябрьской революции. К осени 1915 г. российско-германский фронт на Северо-Западном направлении стабилизировался по реке Западная Двина. Форсировать эту реку было практически невозможно, если пред-мостовые укрепления действительно было кому защищать. Почти до осени 1917 г. 1-я, 5-я и 12-я русские армии удерживали северный берег Западной Двины, предмостовые укрепления на южном берегу у Крейцбурга и Истскуля, а также знаменитые болота Тируль к западу от Риги.

После Февральской революции 12-я армия сдала практически без боя Истскульский укрепрайон. Но это было половиной беды. 1 сентября 1917 г. немцы предприняли переправу. Несмотря на огонь русской артиллерии, им удалось форсировать Западную Двину в районе того же самого Истскуля. Причина, изложенная в белоэмигрантской версии событий, — прикрывавшие артиллеристов пехотинцы той же 12-й армии просто бежали. Такое поведение чуть не привело к уничтожению русских войск в самой Риге. Надо сказать, русские солдаты и офицеры в Риге и не предполагали сдавать свои позиции, а события под Истскулем стали для них неожиданностью.