Читать книгу - "Уго Чавес - Константин Сапожников"

93 В 1980-х годах Чавес пришёл к выводу, что руководство революционным процессом должен осуществлять лидер, рядом с которым не должно быть никаких потенциальных соперников, могущих претендовать на свою долю властных полномочий. Подобная конкуренция вредит процессу, порождает соперничество, конфликты и раскол. Исарра пользовался авторитетом среди прогрессивных военных, обладал несомненными задатками лидера и революционного теоретика. По всем этим причинам Чавес предпочёл держаться от Исарры на расстоянии. Каждый должен идти своим путём. Будущее покажет, кому суждено стать единоличным лидером. Впрочем, друзья Чавеса и Исарры объясняли это дистанцирование как проявление «соперничества сильных характеров».

Некоторые историки, занимающиеся изучением боливарианского процесса, называют Исарру «предтечей» Чавеса по известной аналогии: Франсиско де Миранда — Симон Боливар. Исарра такой параллели не опровергает. Она гарантирует ему особое место в венесуэльской истории. Но Чавес предпочитал делать акцент на том, что в вооружённых силах на закате Четвёртой республики существовало много конспиративных групп и ячеек. «Военные секции (бюро)» левых партий пользовались тем, что офицерские кадры формировались в основном из представителей бедных слоёв населения и среднего класса, и направляли в военные училища надёжную партийную молодёжь. Теодоро Петков и Дуглас Браво подтверждали, что с конца 1950-х годов в армии Венесуэлы только по линии компартии служило не менее 170 офицеров. Вооружённые выступления военных начались задолго до начала армейской службы Чавеса в различных гарнизонах, по различным поводам. Но успеха в борьбе за власть за все годы Четвёртой республики добился только один офицер — Чавес, и это до сих пор не даёт покоя тем военным — от капитанов до генералов, — которые пытались сделать то же самое, но потерпели поражение. Почему Чавес, почему именно он? В «эпоху» Элорсы Чавес окончательно уверовал, что судьба его будет особенной. От него потребуются настойчивость, выдержка и готовность к риску. Если он будет последователен в действиях, сбудутся самые смелые его мечты. Ни в коем случае не надо забывать о конспирации. Размах партизанского движения в Центральной Америке, участие в герилье венесуэльских добровольцев из левых партий привели к тому, что полицейская слежка за «подрывными организациями» в Венесуэле усилилась. В Сальвадоре с начала 1980-х действовала 94 специальная группа венесуэльских спецслужб, которая под руководством ЦРУ помогала местным коллегам выявлять партизанские базы и ячейки, каналы поступления оружия и финансирования. Сальвадорский опыт спецслужб нашёл широкое применение в Венесуэле.

Время от времени Эрма присылала Чавесу с оказиями вырезки из газет на темы конспирации и безопасности. Оказывается, Эден Пастора, прославленный «Команданте Зеро» в Никарагуа, был платным агентом ЦРУ. Как научиться отличать «своих» от «чужих» в Венесуэле? Среди газетных вырезок попадались материалы о работе ЦРУ в Венесуэле. «Эта организация обладает огромным влиянием, но в мире трудно найти другую страну, которая была бы в большей степени, чем наша, пронизана щупальцами ЦРУ», — написал один из авторов. Он не преувеличивал. Власти Четвёртой республики не хотели конфликтов с Соединёнными Штатами. Политика постоянных уступок — вот лучший способ развития двусторонних отношений, в том числе в сфере сотрудничества спецслужб. Резидентура ЦРУ подготовила бегство террориста Луиса Посады Каррилеса(Рассекреченные документы ЦРУ и ФБР содержат неопровержимые данные о террористической деятельности этого кубинского эмигранта. Так, Посада Каррилес вместе с другим кубинцем-«антикастристом» — Орландо Бошем — организовал в октябре 1976 года взрыв кубинского пассажирского самолёта. Каррилеса арестовали и осудили, однако в 1985 году он бежал из венесуэльской тюрьмы, переодевшись священником. Потом он «засветился» в Сальвадоре, где под именем Рамона Медины занимался поставками американского оружия никарагуанским «контрас». В 1998 году Каррилес дал интервью газете «New York Times», в котором признался в организации серии взрывов в кубинских отелях. В 2000-м его арестовали в Панаме по обвинению в подготовке покушения на Фиделя Кастро. Четыре года спустя, в последние часы своего правления, президент Панамы Мирейя Москосо помиловала Каррилеса и его сообщников. После этого, снабжённые фальшивыми паспортами, они покинули Панаму. Как следствие — разрыв Кубой дипломатических отношений с этой страной. В апреле 2005 года 77-летний Каррилес обратился к властям США с просьбой предоставить ему политическое убежище.) из венесуэльской тюрьмы. В DISIP не только знали о готовящемся побеге, но и содействовали ему. Посада — враг Фиделя Кастро, и это перечёркивало все другие соображения.

Однажды в начале 1988 года в расположении батальона появился мужчина средних лет в клетчатой рубашке и шляпе «льянеро». Он попросил одолжить несколько литров бензина: не повезло, направлялся в имение в Капанапаро, а катер заглох из-за нехватки топлива. Уго приказал помочь незнакомцу. Позже Чавес узнал, что это был Хесус Рамон Кармона, видная фигура в партии Action Democratica, правая рука кандидата в президенты Карлоса Андреса Переса. В прошлом Хесус Рамон был студенческим лидером и членом партии MIR, но предпочёл революционным иллюзиям гарантированное пребывание в высших структурах государственной власти.

Знакомство произошло на исходе правления Хайме Лусинчи. Карлос Андрес Перес уже начал борьбу за второй президентский срок, и Хесус Кармона входил в его команду. По рекомендации Кармоны, не забывшего об услуге, Чавеса вызвали в Каракас и назначили адъютантом генерала Родригеса Очоа, который выполнял обязанности секретаря Национального совета по безопасности и обороне. Очоа проникся симпатией к Чавесу как толковому и перспективному офицеру новой формации.

Вскоре после победы Переса Чавес в одном из коридоров Мирафлореса столкнулся с Хесусом Кармоной. Не нужно было обладать даром физиономиста, чтобы понять: Кармона получил вожделенный пост министра администрации президента. Для Чавеса эта встреча в Мирафлоресе была даром небес. Генералы-недоброжелатели продолжали направлять в министерство обороны «совершенно секретные» материалы о заговорщицкой деятельности Чавеса. Поэтому в беседе с Кармоной он, как бы между прочим, пожаловался на неоправданные преследования, которые могли навредить его карьере. «Не беспокойся, — сказал новоиспечённый министр, похлопав Чавеса по плечу, — я их заткну». Ну как тут не поверить в удачу? Прошло несколько недель после вступления в должность, и Карлос Андрес Перес объявил о начале неолиберальных реформ, которые патронировались Международным валютным фондом.

Для венесуэльцев, ожидавших от Переса повторения изобильных дней его первого президентского правления, когда после национализации нефтяной отрасли на граждан полились нефтедоллары и Венесуэлу назвали второй Саудовской Аравией, крутой вираж победителя стал неожиданностью. В результате «реформ» резко ускорились инфляционные процессы, подскочили цены на товары первой необходимости, в первую очередь продукты питания. Возмущённые венесуэльцы буквально выплеснулись на улицы. Стихийный протест сопровождался погромами и грабежами, характерными для 96 кризисных эпизодов венесуэльской истории XIX и XX веков. Нападениям подверглось более двадцати тысяч магазинов и торговых центров в семи городах. Для нормализации обстановки в стране Перес не нашёл ничего лучшего, как применить силу и отменить конституционные гарантии. Для карательных акций, помимо полиции, были привлечены лояльные режиму воинские подразделения.