Читать книгу - "Пальто с хлястиком - Михаил Шишкин"

19 июня 1933 года Вальзера без его согласия переводят в психиатрическую лечебницу Херизау в полукантоне Аппенцелль-Аусерроден, к которому приписан Тойфен.

Вальзер отказывается ехать. Он сопротивляется. Вступает в борьбу с двумя санитарами, которые хотят затолкать его в специальную машину. Скупая строчка в истории болезни: “С применением физической силы”. Вальзер кричит, пытается вырваться, ему скручивают руки, связывают.

В Вальдау руки выкручивают Вальзеру.

В Херизау доставляют Томцака.

Писателя Вальзера больше не было. За оставшиеся двадцать три года не будет написано ни строчки.

Его сломали. Он больше не писатель.

Пациент № 3561.

Теперь он делает то, что всю жизнь ненавидел, презирал и боялся, – ведет жизнь нормального человека.

“Пациент выполняет свою работу с прилежанием, чистотой и точностью”.

Остаток жизни он будет годами изо дня в день клеить бумажные мешки и конверты.

В лечебнице богатая библиотека, но пациент в свободное от работы время берет только подшивки иллюстрированных журналов и разгадывает все кроссворды до конца. Из книг он иногда перечитывает то, что читал в детстве, – швейцарских классиков и романы Жюля Верна.

Писательское чтение – это работа над будущими текстами. Он превратился в читателя: читает, чтобы убить время, затмить сознание, избавиться от самого себя.

Он ни с кем не вступает в контакт, никогда не разговаривает ни с другими пациентами, ни с персоналом клиники. С окружающими он ведет себя подчеркнуто вежливо, но если кто-то приближается к нему слишком близко, вежливость пропадает, он начинает нервничать и кричать: “Прочь! Отойдите!”

Ему много раз предлагают отдельную комнату – он отказывается. Все эти годы он спит в большом зале под присмотром ночного дежурного. В 20 часов там отключают свет.

С утра “спокойный пациент” снова возвращается к своей работе.

И так двадцать три года без каких-либо изменений.

Теперь он стал как все – это то, что весь мир от него всю жизнь добивался. Его жизнь была нарушением привычного порядка вещей – теперь он стал частью этого порядка, растворился в нем. Началось нормальное существование – он окружен заботой, бытом, постоянными занятиями. Заведенная рутина нежизни.

В стареющее тело переселился Томцак.

Писатель всё про себя знает, что с ним случится в будущем. Вальзер всегда этого боялся. В романе “Якоб фон Гунтен” он когда-то написал: “Тогда я склоню голову. Руки и ноги странно обмякнут. Дух, гордость, характер, все сломается, станет увядать, и я буду мертв, но не совсем мертв, а так только, в некотором роде, и в таком состоянии я просуществую, умирая, еще, быть может, лет шестьдесят”.

В 1934 году за спиной брата Лиза оформляет опекунство над Робертом по болезни на старосту их общины.

В 1936 году снова встает финансовая проблема. Содержание в лечебнице стоит дорого, и Вальзера собираются перевести в приют для престарелых.

Опять возникает вопрос о том, чтобы Лизе Вальзер взять брата из лечебницы. Она пишет главному врачу клиники Генриху Хинриксену: “Взять Роберта ко мне в Бельлей я никак не могу. Я так устаю от работы с учениками, что не смогу выдержать постоянное напряжение в часы и после работы”.

Лизе за шестьдесят, и она боится, что ей не хватит ни физических, ни психических сил жить вместе с человеком, который ее всю жизнь “тиранил”. Она выходит на пенсию, она устала и хочет покоя.

Братья платить за Роберта по-прежнему не собираются, считают его совершенно здоровым.

Тогда в Херизау появляется Карл Зеелиг.

Неудавшийся поэт, неудавшийся писатель, неудавшийся издатель, плодовитый журналист. Автор биографии Альберта Эйнштейна, переводчик с итальянского биографии Модеста Мусоргского. Всю жизнь он собирает автографы знаменитостей. Зеелиг обратится за автографом даже к Борису Пастернаку, когда тот станет лауреатом Нобелевской премии. Собранная Зеелигом коллекция хранится в фондах Центральной городской библиотеки Цюриха.

Карл Зеелиг, единственный сын и наследник богатого фабриканта, меценат многих швейцарских авторов, помогает немецким писателям, эмигрировавшим из нацистской Германии. Он приходит на помощь семье Вальзер и оплачивает пребывание в лечебнице пациента № 3561. Нужно отдать ему должное – он один из немногих в то время, кто понимает, о писателе какого уровня идет речь.

Зеелиг начинает регулярно приезжать в Херизау два раза в год по воскресеньям и ходить с тем, кого он считает великим писателем, на прогулки по окрестностям.

От Лизы Вальзер он получает хранившийся у нее архив брата. В коробках из-под обуви. В основном это неразобранные микрограммы. Для нее они являются явным доказательством его сумасшествия.

Карл Зеелиг не может расшифровать каракули. Что это? Тайнопись? Или действительно свидетельство о помрачнении ума их автора? Он постарается, чтобы эти бумаги никому не попались на глаза.

Зеелиг заботится о переиздании книг Вальзера и хочет напечатать сборник с рассказами, вышедшими в разных газетах.

К публикациям текстов Вальзера пациент клиники Херизау не проявляет никакого интереса. Зачем? Какое он имеет к этому отношение?

Зеелиг просит помочь выбрать куски прозы для сборника, но получает отказ: печатайте что хотите.

Книга “Большой маленький мир” (“Grosse kleine Welt”, 1937) выходит с подборкой, сделанной Карлом Зеелигом. В рецензии на публикацию Стефан Цвейг пишет в 1937 году: “Миниатюрист par exellence, тонко чувствующий, трезво мыслящий и в то же время обладающий чувством юмора, он создает в своей абсолютно непретенциозной и бесхитростной манере безупречно исполненные прозаические жемчужины, каждая из которых имеет стихотворную завершенность и чистоту. Будучи уникальным явлением, он не вписывается ни в какую группу, никакую категорию, никакое сообщество – чудак самой чуткой и самой странной натуры, и эта особенность находит свое незабываемое выражение в каждой строчке, каждом предложении, которое он пишет”.

В другой рецензии критик Хайнц Политцерс сравнивает Вальзера с Паулем Клее: “При чтении этой книги возникают ассоциации со швейцарцем Паулем Клее, который создает странные и незабываемые фигуры, являющиеся по глубинной сути своей автопортретами”.

Зеелиг привозит рецензии в Херизау, но его подопечный не проявляет к ним никакого интереса.

Братья и сестры Вальзер, разбросанные по миру, собираются к концу жизни снова в Швейцарии.

Сестра Фанни, уехавшая с мужем в 1926 году в Латвию, где он был управителем имения, чудом вырывается из советской зоны оккупации в 1940 году. Спасает швейцарский паспорт.

В 1944 году на просьбу умирающей от рака сестры Лизы приехать к ней в Берн пациент лечебницы Херизау не отзовется. Может быть, Лиза хотела попросить у него прощения? В одном из писем Карлу Зеелигу она написала: “Его тяжелая судьба грузом лежит на мне”.