Читать книгу - "Микроубийцы из пробирок. Щит или меч против Запада - Лев Федоров"

Значительная часть полевых и войсковых испытаний биологического оружия в Советском Союзе производилась на острове Возрождения в Аральском море. По этому острову проходит граница Узбекистана и Казахстана — северная часть острова (одна треть) принадлежит Казахстану, южная — Узбекистану (а если более точно, то его Каракалпакской автономии). Остров идеально подходил для военно-биологических испытаний — имел равнинный рельеф, подходящий — жаркий — климат (неудобный для выживания штаммов патогенов) и из-за отсутствия пресной воды был практически необитаемым [31].

Остров Возрождения входил в компактную группу Царских островов (Николай, Константин и Наследник), которая была открыта в 1848 году экспедицией адмирала А. И. Бутакова [16]. Остров Николай был подобран для военно-биологических целей в конце 1920-х годов по просьбе ВОХИМУ РККА, и под названием остров Возрождения он активно использовался биологами в мундирах до конца 1991 года [31]. Пригодился для этих целей и сберегший свое название остров Константин (а остров Наследник ныне известен под именем Комсомольский).

Впрочем, для этого пришлось потеснить НКВД — с 1936 года этот остров перешел из ведения 15-й Специальной комендатуры НКВД, которая надзирала за сосланными сюда в предыдущую пятилетку кулаками, в полное владение армии [169].

Немецкой разведке стало известно об опытах по биологическому оружию 1936–1937 годов на острове Возрождения еще в 1940 году [7].

Из жизни подопытных животных:

«В 79-м жил в Свердловске человек, который не очень пугался происходящего. Звали его Александр Каренин. Глядя, как мечутся по городу люди, он вспоминал лето 1969 года, прожаренную солнцем степь, остров, затерянный в Аральском море.

Каренин служил на острове Возрождения — бактериологическом полигоне. Боевая задача сержанта войск химзащиты была предельно проста: доставить машину с лошадьми на полигон, а самому, надев противогаз, ждать в кабине подрыва «изделия». Когда облако проходило, Каренин отвозил лошадей в часть — умирать, и за тех брались ученые, в том числе свердловские.

Баранов привозили на полигон в ящиках: специальное отверстие не позволяло спрятать голову, и расчеты специалистов были основаны на том, чтобы бараны успели вдохнуть максимальное количество взорвавшегося. Случался шашлык из еще не «надышавшегося» барана, а некоторые не брезговали и зараженным»[35].

Построенный на северной — казахстанской — части острова военный городок Кантубек (Аральск-7) — типичное военное поселение советских лет. Здесь постоянно проживало более тысячи человек — военные биологи (скорее напоминавшие офицеров химических войск), представители спецслужб, их семьи.

Здесь же размещался полк обслуживания полигона (в/ч 25484).

До исхода 1991 года полк включал, по воспоминаниям, 7 рот. Офицерам за тяжесть засчитывался год службы на острове за два. Подбор солдат для службы в этой, как и в аналогичных военно-биологических частях Советской армии, был тщательным и целенаправленным. Попадали только люди, имевшие до армии «ответственную» профессию — диспетчеры, монтажники, слесари под электротоком и т. п. Круг мест, откуда призывались эти люди, также был ограничен — крупные города (Москва, Киев, Свердловск и т. п.), где исчезновение отдельного человека не могло быть замечено.

В Кантубеке была создана развитая по советским масштабам инфраструктура, необходимая для его автономного существования, — школа, детский сад, стадион, кинотеатр, сеть торговли и общественного питания. Городок получился большой: более полутора десятков трехэтажных жилых корпусов, офицерские дома, солдатский и офицерский клубы [194].

В нескольких километрах от городка был построен лабораторный корпус, окруженный несколькими бараками [196]. В бараках работали вольнонаемные, а предметом их забот были мыши, морские свинки, хомячки и даже обезьяны. С более крупной живностью — лошадьми, овцами, ишаками — работали снаружи [190].

Ну а дальше располагался полигон.

Особо опасные испытания проводились не на самом острове Возрождения, а на расположенном южнее в нескольких километрах острове Константин [190, 194].

Размещение жилья людей на севере, а испытательного полигона — на юге острова Возрождения связано с направлением господствующих ветров — с севера на юг. К сожалению, бывали и исключения [11].

На полуострове Куланды специально для военных построили конезавод. Одни лошади шли на опыты, у других брали кровь, необходимую при приготовлении питательной среды для разведения опасных штаммов. Трупы лошадей захоранивали на удаленных участках острова [194].

Собственный аэродром «Бархан» обеспечивал прямое и скрытное авиационное сообщение с любой точкой Советского Союза. Большие самолеты садились и взлетали ежедневно. Привозили и сгружали под охраной объекты для опытов — когда обезьян и прочую живность, когда заключенных-смертников [194].

Морское сообщение проходило через специальный порт, оборудованный в бухте Удобная возле военного городка [11].

Особым дефицитом для обитателей острова была привозная вода, снабжение которой строго категорировалось: лучшая шла офицерам и их семьям, самая худшая — солдатам первого года службы. Специалисты, участвовавшие в испытаниях (местные и прибывавшие с «большой земли»), по их окончании проходили на острове месячный карантин.

Вокруг острова курсировали военные катера охраны. Лабораторный корпус и полигон было отгорожены от любопытных двумя рядами колючей проволоки [196].

Шоферы, летчики, геологи рассказывали о строжайшем режиме запрета на пересечении границ зоны в Аральском море. Долгие годы были закрыты для иностранцев города Муйнак и Кунград, с тем чтобы разведка не могла получить пробы воздуха, почвы и воды для анализа на содержание компонентов биологического и химического оружия [26]. Строгости были и на самом острове Возрождения. Он был разбит на сектора, и в каждый требовался свой допуск [194].

Для маскировки работники острова были приписаны к казахстанскому городу Аральск. Там же, в Аральске, находилась и военная часть, в которую входил полк обслуживания полигона [16, 31, 34]. Впрочем, еще более высокие военные начальники размещались в Сергиевом Посаде [193].