Читать книгу - "Криминальная история масонства 1731-2004 года - Олег Платонов"

Патриотический подъем 1812 года опрокинул надежды многих масонов на победу Наполеона и установление в России угодного им режима. Победоносное шествие русской армии заставило руководителей масонских лож отложить свои планы.

После 1815 года происходит оживление подпольной работы. Александр I получает донесение о развитии тайных обществ. В один из тяжелых для себя моментов жизни, находясь за границей, он получает известие о беспорядках в лейб-гвардии Семеновском полку (октябрь 1820). В этих беспорядках Царь справедливо усматривает подрывную работу тайных обществ. В письме Аракчееву он раскрывает действительные причины беспорядков: «Никто на свете меня не убедит, дабы сие происшествие было вымышлено солдатами… Внушение, кажется, было не военное… внушение чуждое… признаюсь, я его приписываю тайным обществам, которые, по доказательствам, которые мы имеем, все в сообщениях между собою…» В 1821 году, вернувшись из-за границы, Царь получает сведения о политическом заговоре масонских организаций с указанием имен главных деятелей по тайным обществам. В частности, ему передают записку о тайных обществах, составленную начальником штаба гвардейского корпуса генерал-адъютантом А. Х. Бенкендорфом.

Православная патриотическая общественность призывает Государя пресечь деятельность заговорщиков. Понимая, что речь идет о запрещении масонских лож, вольные каменщики пытаются взять инициативу в свои руки. Руководитель Директориальной Ложи Астреи сенатор Е. А. Кушелев (кстати, женатый на дочери другого высокопоставленного масона И. В. Бебера) обращается к Государю с «верноподданническим» донесением, в котором предлагает провести реформу масонской организации, поставив ее как бы под покровительство государства и Императора. Кушелев откровенно признает, что нынешние ложи опасны для государства и в существующем положении от них не стоит ожидать «ничего, кроме гибельных последствий». Последнее, по-видимому, имело характер угрозы.

Все это переполнило чашу терпения Царя. 1 августа 1822 года в рескрипте на имя управляющего Министерством внутренних дел графа Кочубея Александр I повелел «все тайные общества, под какими бы именами они ни существовали, как то масонских лож или другими, закрыть и учреждение их впредь не дозволять; всех членов этих обществ обязать, что они впредь никаких масонских и других тайных обществ составлять не будут и, потребовав от воинских и гражданских чинов объявления, не принадлежат ли они к каким тайным обществам, взять с них подписки, что они впредь принадлежать к ним не будут; если же кто такового обязательства дать не пожелает, тот не должен остаться на службе». В официальном списке офицеров, «кои принадлежат к масонским ложам», составленном при взятии подписки, числятся на 1822 год 517 человек. Однако в списке были далеко не все^[97].

Государь осторожно очищает свой аппарат от наиболее одиозных масонских функционеров. В 1823 году уходит с поста министра внутренних дел масон Кочубей, в 1824-м смещается с поста министра просвещения масон Голицын, еще раньше отправляется в Польшу Новосильцев. Однако масонские конспираторы не прекращают своей деятельности, а только глубже уходят в подполье. Царь получает все новые и новые сведения о готовящемся заговоре. Сохранилась собственноручная записка Александра I, написанная им в 1824 году и найденная в его кабинете после смерти: «Пагубный дух вольномыслия или либерализма разлит или, по крайней мере, сильно уже разливается и между войсками; что в обеих армиях, равно как и в отдельных корпусах, есть по разным местам тайные общества или клубы, которые имеют при том секретных миссионеров для распространения своей партии. Ермолов, Раевский, Киселев, Михаил Орлов, Дмитрий

Столыпин и многие другие из генералов, полковников, полковых командиров; сверх сего большая часть разных штаб и обер-офицеров».

Новый заговор, рождавшийся в масонских ложах, приобрел грозные очертания.