Читать книгу - "Граф Савва Владиславич-Рагузинский. Серб-дипломат при дворе Петра Великого и Екатерины I - Йован Дучич"

Понятно, что Владиславич видел в русском царе Богом предназначенного освободителя православного Востока, Балкан и его родной Сербии. Еще в 1698 году будущий русский министр в Вене и русский делегат на Карловацком конгрессе Возницын под влиянием Саввы потребовал от своего правительства развивать идею сближения России с южными славянами, о которых до той поры мало кто знал. В письме Возницына было сказано: «Если бы мы вышли на Дунай, к нам присоединились бы не только тысячи наших людей, но и огромные массы других народов как нашего языка, так и нашей веры, поскольку никто там более не желает мира…» В самом деле, связи южных славян с Россией хотя и существовали еще в XVI веке, особенно с православными сербами, не были особенно существенными. Но только с приходом Саввы Владиславича на пост главного советника царя по восточным вопросам Петр Великий вступил в прямую связь с этими народами и пришел к мысли о том, что именно от него они ожидают своего освобождения. Именно Савве Владиславичу приписывают установление связи с правящими князьями Молдавии и Валахии, а также с владыкой Данилой, князем Черногории, и, наконец, с Дубровницкой республикой.

Савва на своем новом значительном посту стал той осью, вокруг которой вращались представители южного славянства, в первую очередь сербы, которые часто и в большом количестве приезжали в Россию, по некоторым сведениям, начиная с XV века, то есть сразу после окончательной гибели сербской государственной независимости. С незапамятных времен сербы служили в русской армии. В Россию часто приходили тамошние монахи за помощью для церквей и монастырей, сожженных и уничтоженных турками, оставшихся без священных книг и церковной утвари, да и вообще без средств к существованию. Нищенствующие монахи получали все необходимое в виде царских подарков или добровольных пожертвований, сделанных по требованию специальных царских грамот. Вместе с этими монахами в России побывали несколько очень известных сербских церковных иерархов, но память сохранила и многочисленные имена простых священнослужителей.

Из-за национального и религиозного преследования, свирепствовавшего в Австрии и Венгрии, сербы, особенно с берегов Дуная, Тисы и из Хорватии, во множестве бежали в Россию. В XVII, а особенно в XVIII веке сербы были охвачены чувством полной утраты собственной земли, в первую очередь из-за усилившейся католической пропаганды. Сербы из Австрийской империи в России старались сделать все для освобождения своей страны, наряду с царьградскими патриархами, которые неустанно призывали русского царя освободить Балканы от врагов православия.

Во время Карловацкого конгресса 1688–1689 года царьградский патриарх Дионисий писал русскому царю, что пробил час изгнания турок из Европы, подчеркивая, что изгнания турок по праву требуют и балканские христиане, поскольку, писал он, все прочие князья и короли воюют против нехристей, «а Ваше царство дремлет»^[55]. Аналогичное письмо «во имя православия» отправил царю и Щербан Кантакузен, господарь Валахии. Наконец, о том же просил царя и сербский патриарх Арсений III. Афинский архимандрит Исайя посылает в Москву письмо из Греции «от имени всех славян и греков», указывая в нем царю на враждебность не только турок, но и католиков. Выступая от имени Кантакузена, архимандрит Исайя внушает царю, что христианский князь Кантакузен приведет ему на помощь 70 тыс. солдат, если тот пожелает возглавить борьбу с турками. «А наберется еще сербов и болгар до 30 тыс.».

Подстегиваемые такими письмами, сербы малыми или большими группами вливались в российскую армию. Как мы уже видели, еще до 1664 года из Герцеговины в Россию переселились «князья сербские» Милорадовичи.

В 1704 году через Бухарест проезжал бежавший из австрийской армии сербский офицер Пантелеймон Божич. От случайно оказавшегося там знаменитого иерусалимского патриарха Досифея он получил рекомендательное письмо к казачьему гетману Мазепе. В Москве Божич, уже с рекомендациями Мазепы, является к канцлеру Головкину, который отвечал за иностранные дела. В письменном сообщении Пантелеймон Божич приводит следующие интересные слова: