Читать книгу - "Вашингтон - Екатерина Глаголева"

Четырнадцатого марта 1761 года скончалась Анна Фэрфакс Ли, и Маунт-Вернон перешел в полное владение Вашингтона. Отныне он обладал одним из крупнейших поместий в Виргинии, владел землями в шести графствах (около восьми тысяч акров — 3200 гектаров) и полутора сотнями рабов, плюс к этому у него было около десяти тысяч фунтов на текущем счете в Англии.

Однако цифры на бумаге — это одно, а реальное положение дел — совсем другое. Пока Джордж находился на военной службе, имением управлял Джек Вашингтон, который не оправдал ожиданий старшего брата. За эти несколько лет хозяйство пришло в упадок. Чтобы как-то поправить дела, Джорджу пришлось потратить практически всё состояние Марты на приведение в порядок плантаций, приобретение необходимых вещей и инструментов и сооружение новых построек.

Опыта в сельском хозяйстве у него было мало, но он, во всём стремившийся к совершенству, был твердо намерен выращивать табак самого высокого качества, экспериментируя с различными сортами. Однако табак — очень капризное растение; он не терпит ни засухи, ни излишней влаги, а также весьма требователен к почвам: лучше всего для него подходят легкие, сыпучие почвы с кислинкой, насыщенные влагой. Между тем земля в Маунт-Верноне была с прослойкой глины, не пропускающей влагу, и вода смывала тонкий верхний плодородный слой, оставляя неприглядные рытвины. Экспериментируя с разными удобрениями, в первый год семейной жизни дотошный хозяин получил рекордный урожай в 147 357 фунтов табака и несколько приободрился.

Выращивание табака требовало массы рабочих рук, и Вашингтону приходилось покупать рабов^[14]: те негры, которые ему достались после свадьбы, формально были собственностью Кастисов. В первый же год он приобрел 13 рабов, отдавая предпочтение девочкам-подросткам, способным в дальнейшем увеличить его живую собственность бесплатно, за счет естественного прироста. Но эта собственность доставляла много хлопот, поскольку, во-первых, за рабов старше двенадцати лет приходилось платить налог; во-вторых, они могли заболеть и умереть, и приходилось тратиться, например, на докторов, чтобы прививать их от оспы, и на лекарства в случае других болезней; в-третьих, рабы часто ленились, притворялись больными, отлынивали от работы или делали всё не так, как полагается, но их всё равно надо было кормить и одевать. А эти неблагодарные люди так и норовили сбежать!

Мэри Болл руководила своими рабами железной рукой, не допуская никаких сантиментов. По закону можно было сурово наказывать или даже убивать своих рабов за какие-то провинности. В 1767 году в графстве Фэрфакс казнили четверых рабов, якобы пытавшихся отравить надсмотрщиков; их отрубленные головы укрепили на печных трубах здания местного суда в назидание остальным. Джордж унаследовал от матери автократический стиль руководства (который перенес и на командование солдатами), однако считал, что поркой делу не поможешь, и твердил своим надсмотрщикам, чтобы они действовали больше убеждением, чем кнутом. Его самого рабы почитали и боялись, повинуясь одному лишь его взгляду. Теоретически надзиратель не мог выпороть раба без письменного разрешения хозяина, но когда тот надолго отлучался из Маунт-Вернона, надсмотрщики применяли свои, испытанные методы «убеждения». Между тем и сами надзиратели были далеко не без греха: Вашингтон добивался от них, чтобы они неотступно находились при неграх во время полевых работ (то есть по 16 часов шесть дней в неделю в летнее время), бранил за пьянство, лень и безалаберность. А ведь им полагалось жалованье! В конце концов на трех фермах он заменил белых надсмотрщиков чернокожими, из числа рабов, и дело как будто пошло на лад.

На плантациях работали в основном женщины; при господском доме, помимо прислуги, жили мастера-ремесленники, в основном мужчины. Это означало, что только треть рабов могла жить вместе с женами и детьми. (Браки между рабами не были узаконены, но Вашингтон считал эти узы священными и никогда не продавал семейных рабов по отдельности.) И всё же две трети взрослых рабов имели семьи, и по вечерам в субботу или в воскресенье с утра мужчины отправлялись пешком в дальний путь, чтобы увидеться с близкими. Для женитьбы на рабыне с другой плантации требовалось позволение хозяина, и Вашингтон никогда в нем не отказывал.

Условия жизни на дальних фермах были ужасными: рабы ютились в шалашах из палок, облепленных глиной. Взрослые спали на тюфяке, дети — на голом полу; в шалаше имелись также очаг, кое-какая кухонная утварь и посуда. При усадьбе рабы жили в бараке на четыре семьи, с койками вдоль стен.

Каждый раб получал набор одежды, которую предстояло носить весь год: шерстяную куртку, штаны, две рубашки (зачастую из грубой коричневой ткани «оснабург»), пару чулок и башмаки. Женщинам выдавали нижнюю юбку и сорочку. У некоторых имелся воскресный костюм — темный кафтан с белым жилетом и белыми же штанами. Суточный паек раба состоял из кварты (около литра) кукурузной муки и селедки из расчета 20 рыбин в месяц. С барского стола им перепадали остатки мяса, свиные потроха и пахта, оставшаяся от сбивания масла. Однако никто не запрещал им разнообразить свой рацион по собственной инициативе. По воскресеньям хозяин позволял им пользоваться своими сетями для ловли рыбы в Потомаке; старый негр по имени Дядя Джек держал лодку и обеспечивал уловом остальных (в реке водилось не менее шестнадцати видов рыбы). Некоторым «благонадежным» рабам Вашингтон доверял ружья, чтобы они охотились в окрестных лесах. Охотники приносили дичь пятидесяти восьми видов, которую съедали сами или продавали (!) для хозяйского стола. Кроме того, не возбранялось держать кур и разводить огороды. По утрам в воскресенье рабы, получившие письменное разрешение хозяина, могли пойти в Александрию, чтобы продать на рынке яйца, цыплят или свежие овощи. (Не случайно, когда один плантатор решил продать несколько рабов в счет покрытия долга, Вашингтон посоветовал ему сделать это осенью, когда негры «толсты и полны сил», потому что за зиму они отощают и ослабнут, «если их как следует не кормить».)