Читать книгу - "Сын гетмана - Ольга Рогова"

На другой половине дворца князь Василий принимал сватов или старост, как они себя называли по малороссийскому обычаю. Это были два полковника: прилуцкий – Носач и полтавский – Пушкарь.

Торжественно, в сопровождении небольшой свиты, вошли они к князю Василию и низко поклонились.

– Приехали мы к тебе, светлейший князь, от великого гетмана Малороссии Богдана, – проговорил Носач, плотный коренастый мужчина, одетый в богатый атласный кафтан и бархатные шаровары. – Просим твою светлость выслушать нас, послов, и подарить твоею княжескою ласкою.

– Что угодно панам полковникам? – вежливо и холодно проговорил Василий, знаком приглашая их сесть.

– Проведал наш гетман, что у тебя есть дочь, красавица писаная, а сын его тебе известен, потому что он спас твою страну от врага. Не противно бы было твоей милости, наисветлейшему князю, принять его в свои зятья, а нас, старост, подарить ручниками, чтобы мы могли явиться перед светлые очи гетмана со знаком твоего благоволения и согласия.

Оба полковника встали и отвесили по низкому поклону и снова сели.

Пока Носач говорил, Пушкарь, низенький, юркий, черноглазый казак, зорко смотрел на князя; насмешливая улыбка мелькнула на его тонких губах, когда он заметил смущение на лице господаря.

– Право, Я не знаю, какой ответ дать панам полковникам, – проговорил Василий. – Это предложение застает меня врасплох, я к нему не приготовлен, мне надо подумать, посоветоваться с домашними.

Разговор шел по-польски; Василий не знал по-малорусски, польским же языком владел, как родным.

– Странно, – наивно-добродушно проговорил Носач, – видно, гонец нашего гетмана где-нибудь застрял в дороге, что его светлость не получил грамоты нашего батька.

– Грамота дошла до меня, – должен был сознаться князь.

– А если дошла, – продолжал неумолимый староста, – то его светлость мог и подготовиться, там о сватах довольно ясно было сказано.

– Все-таки мне нужно обдумать этот вопрос, а главное, снестись с турецким султаном: я не смею выдать дочь без его согласия. Притом Локсандра еще молода. Разум у нее детский, пусть еще поживет, наберется ума; вот годика через два я и не прочь буду отдать ее за пана Хмельницкого; он витязь храбрый, я против него ничего не имею.

– Значит, задержка за турецким султаном? – переспросил Носач, лукаво посматривая на князя.

– Да, – нерешительно подтвердил князь, – если Порта даст свое согласие, я не прочь.

– Добре! – с поклоном подтвердил Носач, – так мы и скажем батьку.

Сваты откланялись. Выйдя из дворца, Пушкарь толкнул локтем товарища и проговорил:

– А ну-ка, друже! Одно дело исполнили, примемся за другое.

Они внимательно осмотрели весь город, побродили по его окрестностям, изучили пути, пересмотрели всю местность, навели точные справки у корчмарей и шинкарей о молдавском войске, его количестве, составе, устройстве, о его способах обороны и нападения. Все эти сведения они получали без особых затруднений, тем более, что щедро расплачивались. Узнав в несколько дней все, что им было нужно, они отправились обратно в путь с кучкой сопровождавших их казаков. Янкель, у которого они остановились, выразил сожаление, что казаки так мало погостили. Носач со смехом ответил ему:

– Не плачь, приятель! Скоро мы с тобою опять увидимся.

Корчмарь понял намек и так испугался, что ноги у него подкосились.

– Ай, пан полковник! Что вы говорите?

– То и говорю, – отрезал Носач, – что мы скоро еще раз приедем сватать вашу княжну. Только уж не одни, а с такими сватами, от которых всем вам жарко станет.

Корчмарь намотал себе это на ус и в тот же день передал все Кутнарскому.

Пан Кутнарский в свою очередь тотчас же доложил князю о речах полковника.

Князь Василий совершенно растерялся. От государственного совета он не ждал помощи, а потому решил созвать совет семейный и сделал исключение только для Георгицы, – он ему доверял больше, чем другим. Князя Дмитрия тоже пригласили участвовать в семейном совещании; в то время когда Локсандра одиноко сидела в девичьей комнатке в верхнем этаже высокой башни, с тоской посматривая на ряды холмов, тянувшихся за городом, в одной из нижних зал замка собрались все прочие члены княжеской семьи, чтобы решать ее участь. Гордая княгиня Радзивилл высоко держала голову, как бы сознавая важность предстоящего решения; господарша смотрела сурово и мрачно и несколько раз заметила мужу, что Локсандре следовало бы здесь присутствовать. Василий сперва отмалчивался, потом резко заметил:

– Она еще слишком молода, чтобы иметь свой голос; как я решу за нее, так и будет.

– Добрые мои друзья и родственники! – обратился он, когда все чинно сели за стол, освещенный толстыми зеленоватыми восковыми свечами в высоких шандалах, наполнявшими воздух приятным ароматом. – Всем нам известно, зачем я собрал вас и о чем хочу слышать ваше мнение. Мне не от кого ждать помощи, кроме вас, а между тем от нашего решения зависит многое, так как пан Кутнарский передал нам, что казаки грозили вторжением в Молдавию. Так ли я понял переданное вами известие, пан? – обратился он к Кутнарскому, сидевшему на конце стола рядом со своим неизменным товарищем.

– Совершенно так, ваша светлость! – ответил тот, привстав.