Читать книгу - "Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка - Лев Лурье"

Уникальная особенность русской истории последнего столетия – урбанизация, не имеющая себе равных по интенсивности и кратковременности. По преимуществу деревенская страна (доля городского населения в предреволюционной России составляла 15 %) за 70 лет советской власти стала страной горожан (в 1989 г. в деревне жило менее трети населения). Десятки миллионов крестьян в течение 1–2 поколений превратились в городских жителей.

Процесс, достигший своего пика в конце 1920-х годов, начался в столицах России много раньше. В частности, рост населения Петербурга конца XIX – начала XX веков воистину феноменален среди других европейских городов.

При наблюдаемой всеми современниками и исследователями русской жизни последних предреволюционных десятилетий культурной пропасти, лежавшей между городом и деревней, огромные потоки крестьян, ежегодно затоплявшие столицу, не могли не привести к катастрофическим изменениям в социальном балансе. Вероятно, они и стали в конечном итоге едва ли не основной причиной событий 1917 г. и конца петербургского периода русской истории.

Петербург, подобно Москве и большинству других крупных европейских городов, населен приезжими. И все городское население, и рабочий класс столицы росли по преимуществу благодаря миграции. С конца XIX века коренные петербуржцы всегда составляли менее трети населения города. Естественный прирост на протяжении 1860-х – 1900-х годов никогда не превышал 28 % от общего годового прироста населения.

Таблица 3.1. Доля коренного населения среди жителей Петербурга

Из пяти главных российских сословий (дворяне, лица духовного звания, потомственные граждане, мещане, крестьяне) в столице преобладали именно последние, и чем дальше, тем больше.

Таблица 3.2. Крестьяне в Петербурге. 1869-1910

Полужирным курсивом показан индекс роста числа крестьян (крестьянок) по сравнению с данными предыдущей переписи.

Подавляющее большинство крестьян были горожанами в первом поколении. Согласно петербургской переписи 1910 г., в столице родилось 41 % дворян, 57 % мещан и только 24 % крестьян (в 1900 г. – 22 %). Среди крестьянских детей до 10 лет в Петербурге родилось 65 %, среди крестьян в возрасте от 16 до 30 лет – 11 %, от 31 до 40 – 6 %.

Крестьянское население Петербурга росло куда быстрее численности горожан других сословий. При этом город практически не делился на специфические «крестьянские» и «некрестьянские» части. Недавние деревенские жители предпочитали фабричные (Нарвская, запад и север Василеостровской, запад Выборгской частей) и торговые (Спасская, Московская части) районы. Но постепенно они начинали решительно преобладать и в аристократическом центре (Литейная, Казанская, Адмиралтейская части). А затем – и во всех участках и частях города. В 1910 г. их доля составляла у мужчин от 87,9 % населения (в 3-м участке Спасской части) до 54,1 % (в Лесном), а у женщин от 81,7 % (в Петергофском участке) до 51,0 % (в 3-м участке Казанской части). Наименее крестьянскими были части города, окружавшие административный центр: (запад Васильевского, юг Петроградской, район Мещанских и Казанской, Моховой и Гагаринской улиц), но и здесь они составляли более половины всех жителей.

Столица России – крестьянский город по преимуществу. И в этом смысле Петербург не отличается от других мегаполисов эпохи индустриализации. Другое дело – русская специфика. По точному определению Ленина, Россия – страна многоукладная. Разница между крестьянами, как правило, неграмотными, не испытывавшими потребности в деньгах, жившими почти натуральным хозяйством, и коренным населением имперской столицы, четвертого по величине города Европы, колоссальная. Это почти разные народы. Перечитайте «Мужики» Антона Чехова.

Петербург – первый значительный населенный пункт, увиденный крестьянином после родной деревни. Все внове: железная дорога, конка, многоэтажные дома, электрическое освещение, многолюдство, водопровод, ватерклозет.

Рис. 1. Доля крестьян-мужчин среди мужского населения полицейских участков Петербурга: а – по переписи 1881 г., б– по переписи 1910 г.

Русский север и северо-запад – основной поставщик крестьян-мигрантов в столицу – заселен редко. Деревни отстоят друг от друга на десятки верст. Сеть путей сообщения разрежена. Крестьянин проживает всю жизнь в окружении односельчан. Поездка в соседнюю деревню, на базар, в волость – события редкие и значительные. Опыт городской, тем более, столичной жизни в этих условиях представлялся погружением в своеобразный антимир.

Горожанин живет в среде, где ему поневоле приходится тесно соприкасаться с людьми отличного от него социума, имущественного положения, культурного уровня, обыкновений. Вся городская жизнь строится на социальнокультурных контрастах. Социальная разношерстность ведет к сосуществованию горожан, придерживающихся прямо противоположных норм поведения. Добродетельный семьянин делит кров или соседствует на рабочем месте с кутящим холостяком или проституткой, законопослушный – с вором и хулиганом, безбожник – с богобоязненным, пьяница – с трезвенником, Челкаш – с Гаврилой. Столичная специфика – ролевой стресс.

К тому же Петербург – один из немногих мегаполисов Европы, где почти не чувствовалась так называемая горизонтальная сегрегация. Нет ни бедных кварталов, ни богатых. В подавляющем большинстве полицейских частей и участков (напомним части: Адмиралтейская – между Невой и Мойкой, Казанская – от Мойки до Екатерининского канала, Спасская – от Екатерининского канала до Фонтанки, Литейная – между Невой, Фонтанкой и Невским проспектом и Лиговкой, Коломенская – от Крюкова канала до Невы, от Мойки до Фонтанки, Нарвская – от Фонтанки на юг до Екатерингофа, Рождественская – между Староневским, Лиговкой и Невой, Александро-Невская – к востоку от Лиговки до Невы, Петербургская, Выборгская, Василеостровская) все населяющие город сословные и социальные группы представлены почти в тех же пропорциях. Не было кварталов «рабочих», «гвардейских», «мещанских» и т. п.