Читать книгу - "Викинги. Мореплаватели, пираты и воины - Марк Харрисон"

В языческие времена, т. е. еще до распространения в Скандинавии христианства, на берсеркир, или берсеркеров (berserkir), смотрели как на некие ходячие вместилища сверхъестественной силы, дарованной им главным богом викингов, Одином. В «Юнглинговой саге» рассказывается, как они «бросаются в битву без доспехов, обезумевшие, подобно собакам или волкам, кусают свои щиты в нетерпении, будучи сильны, точно медведи или вепри, как убивают врагов одним ударом, причем ни железо, ни огонь не способны уязвить их. Это называли яростью берсеркеров». (В современном английском языке есть выражение to go berserk, что означает входить в безумный раж, или неистовствовать; иногда вместо «берсеркер» используют «берсерк», что для нас фактически одно и то же, хотя второе это «медвежья шкура», а первое «некто в медвежьей шкуре», «некто ведущий себя как безумец». — Прим, пер.)

В действительности ярость берсеркеров являлась, несомненно, одной из форм параноидальной шизофрении, основанной на ликантропии (бреде превращения в волка. — Прим, пер.), тогда как в других случаях состояние, вероятно, вызывалось приступами эпилепсии. Что бы то ни было в действительности, речь, по-видимому, идет о некой наследственной склонности или свойстве организма, нежели о чем-то, чему можно выучиться. Одна история рассказывает нам о некоем человеке, все 12 сыновей которого были берсеркерами; «В обычай их вошло, когда они находились среди своих людей и чувствовали, что ярость берсеркера подступает, отправляться на берег и сражаться там с камнями или деревьями; иначе в неистовстве они могли убить друзей».

Свидетельства веры в ликантропию можно видеть в «Волсунговой саге», где повествуется о том, что некий Сигмунд и его сын Синфьётли облачались в волчьи шкуры, говорили на языке волков и издавали вой, когда устремлялись в атаку; в легенде же о Хрольфе Краки его сторонник берсеркер, Ботвар Бьярки, будто бы бился в облике огромного медведя. Конечно же, волки и медведи есть те животные, которые чаще всего ассоциируются с берсеркерами, альтернативным названием для которых служило другое древнее скандинавское слово — «ульфхеднар» (ulfhednar — «волчьи кафтаны» или «одетые в волчьи шкуры»). Между прочим, это подтверждает, что berserkir изначально означало «медвежья рубаха» (bear-shirt по-английски), а не «в одной рубахе» (bnreshirt — т. е. имеется в виду без доспехов. — Прим, пер.), как часто считается.

В «„Храфнсмале“ берсеркеры описываются как воины, которые никогда не уклоняются от битвы. Данный факт, да к тому же еще явное особое благорасположение Одина к ним приводили к тому, что подобные люди часто оказывались среди ближайших телохранителей языческих королей викингов, т. е. были членами отряда из 12 чел., о которых часто упоминают источники. Они сражались на переднем крае сухопутных битв и в передних замках, или боевых надстройках, королевских флагманов на море. В „Саге о Харальде Прекрасноволосом“ сказано, что „на носовом замке его корабля находились отборные люди с королевским знаменем“. Пространство от форштевня до середины корпуса называлось „раусн“ (rausn), или „передняя оборона“, — вот там-то и любили находиться берсеркеры. Только таких людей принимали в личную дружину короля Харальда (имеется в виду Харальд I, правил в 872–930 гг. — Прим, пер.), ибо они славились силой, храбростью и необычайной сноровкой; лишь они были на борту его корабля». Очевидно, о тех же самых берсеркерах сообщает нам Снурри Стурлуссон, когда описывает сражение при Свёлде в 1000 г., где иные из людей на ладье короля Олафа забывали, что бьются не на суше, «бросались на врага, падали за борт и тонули».

В более поздней христианской Исландии ярость берсеркера была объявлена противозаконным явлением, сами же берсеркеры считались безбожными демонами, которых саги называют безумными наглецами, годными на то только, чтобы пасть от руки героя. Вполне возможно, что такое же отношение к ним сложилось и в христианской Скандинавии.