Читать книгу - "Брежнев. Разочарование России - Леонид Млечин"

29 сентября Брежнев тоже выступил на пленуме:

— Чтобы в полной мере использовать все возможности социалистического способа производства, предлагается усилить экономический метод управления хозяйством. С помощью системы экономических стимулов нужно создать прямую заинтересованность каждого рабочего, мастера, техника, инженера и служащего предприятия во внедрении новой техники, в совершенствовании технологии, повышении производительности труда и качества продукции. Этим же целям будет служить расширение прав каждого отдельного предприятия…

2 ноября 1965 года ЦК КПСС и Совет министров приняли постановление «О совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства». Так начались косыгинские реформы. Новые идеи дали толчок развитию экономики, выросли и объем производства, и производительность труда. Восьмая пятилетка считается удачной.

Реформа стала поводом для довольно жестких дискуссий. Сторонники перемен поддержали реформу, видя в ней возможность двинуть страну вперед. В аппарате реформу тихо бойкотировали, боясь, что расширение прав предприятий сократит власть чиновника. Косыгин был единственным в руководстве, кто думал о легкой и пищевой промышленности. По старой памяти заботился о текстильной промышленности, покупал оборудование за границей. Остальные привыкли заниматься только военной и тяжелой промышленностью.

Люди стали больше зарабатывать, но трудно было что-то купить. Задача состояла в том, чтобы вернуть в экономику большое количество денег, накопленных населением. Косыгин заключил с итальянцами контракт на строительство в Тольятти завода по производству легковых автомобилей. Так на российских дорогах появились «Жигули».

Благодаря Алексею Николаевичу советские люди попробовали пепси-колу.

Еще в 1959 году тогдашний вице-президент Соединенных Штатов Ричард Никсон на американской выставке в Москве угостил Никиту Хрущева пепси-колой. Фотография с выставки обошла газеты всего мира. Пепси стала знаменитой и, главное, обогнала своего главного конкурента — кока-колу.

На самом деле это был один из раундов жестокой войны между кока-колой и пепси-колой. Американские президенты всегда делились не только на республиканцев и демократов, но и на поклонников кока-колы и пепси-колы.

Дуайт Эйзенхауэр, Джон Кеннеди, Линдон Джонсон были кока-коловыми президентами. Ричард Никсон стал первым пепси-коловым. Когда его избрали в 1968 году, автоматы с кока-колой были изгнаны из Белого дома, а их место торжественно заняли конкуренты. Люди президента пили только пепси.

Гастрономические пристрастия президентов вознаграждались по заслугам. Компания «Пепсико» финансировала избирательную кампанию Ричарда Никсона. В знак благодарности в 1970 году председатель совета директоров и главный исполнительный директор компании «Пепсико» Дональд Кендалл был включен в состав внушительной американской торговой делегации, которую Никсон отправил в Москву.

Американцев принял Косыгин. Кендалл пришел в Кремль с портфелем (с терроризмом тогда еще не боролись). Когда его представили Алексею Николаевичу, он достал жестяную баночку пепси и протянул Косыгину. Глава советского правительства удивленно посмотрел на американца. Но Кендалл щелкнул рычажком, и выяснилось, что внутри банки радиоприемник, заблаговременно настроенный на волну московского радио.

На Косыгина эта техническая новинка произвела сильное впечатление. Он договорился с Кендаллом о том, что компания «Пепсико» получает эксклюзивные права на продажу водки в Соединенных Штатах и строит в Советском Союзе свои заводы. Исключительный по тем временам договор открыл перед пепси гигантский советский рынок. Первый завод по розливу пепси был открыт в Новороссийске в 1974 году…

Но импульс обновления быстро угас, реформа стала затухать. Попытка серьезно изменить положение дел в экономике не увенчалась успехом.

Почему? Обычно говорят, что косыгинской реформе помешала политика: Брежнев ревновал. Немногословный и сдержанный Косыгин нравился людям. Леонид Ильич завидовал его популярности.

Личные отношения у генерального секретаря и председателя Совета министров не сложились, потому что уж слишком разные они были люди и по интеллектуальному развитию, и по характеру. Помощник Брежнева Александров-Агентов рассказывал забавную историю. Во время одной из командировок вечер оказался свободным. За ужином Леонид Ильич как-то растерянно спросил:

— Так что будем делать?

Косыгин ответил:

— Ну что же, пойдем книжку почитаем.

Когда он ушел, Брежнев насмешливо повторил:

— Ишь ты, книжку почитаем!

Такое времяпрепровождение показалось ему диким. Если бы вместо Косыгина был бы рядом Подгорный или Кириленко, они бы «забили козла». По словам личного фотографа генсека Владимира Мусаэльяна, Брежнев любил домино, говорил:

— Эта игра чрезвычайно полезна, так как требует точности счета, умения хитрить, чувствовать партнера. Даже в безнадежной ситуации «сделать рыбу» — сохранить хорошую мину при плохой игре.

Глава правительства в домино не играл.

Леонид Ильич любил жизнь во всех ее проявлениях и просто не понимал суховатого и аскетичного Косыгина. Крупных противоречий между Брежневым и Косыгиным не существовало. Но и разногласия по непринципиальным вопросам перерастали в неприязненный спор. Глава правительства вынужден был подчиняться, но всякий раз замыкался в себе.

Тем не менее Брежнев и Косыгин проработали вместе шестнадцать лет. Леонид Ильич понимал, что в оппозицию к нему Алексей Николаевич не станет. А вот освобождение Косыгина от должности ничего бы Брежневу не принесло. Не было в политбюро другого человека, который так хорошо знал механизм советской экономики, как председатель Совета министров.

Известный дипломат Анатолий Леонидович Адамишин в начале шестидесятых работал в посольстве в Италии. Приехал Косыгин. Среди прочего Адамишин, повествуя о Ватикане, пересказал местный анекдот. Папу римского Иоанна XXIII спросили, сколько человек работает в Ватикане?

— Примерно половина, — ответил папа.

Косыгин реагировал с пониманием:

— Им еще повезло, это очень хороший процент.

Брежнев следил за тем, чтобы Косыгин оставался в одиночестве, не обрастал сторонниками. Алексея Николаевича потому и поставили во главе правительства, что он не претендовал на политическую роль и не представлял для остальных опасности. Но это же определило и слабость его позиций — у него не было поддержки в политбюро. Большинство заместителей Косыгина были назначены не им, а Брежневым.

Когда Брежневу показалось, что Евгений Чазов уделяет слишком много внимания главе правительства, начальнику 9-го управления КГБ генералу Сергею Николаевичу Антонову поручили еще раз изучить окружение руководителя кремлевской медицины и посмотреть, нет ли личных связей с косыгинским семейством.

Первому секретарю Московского горкома Виктору Гришину, который поддерживал дружеские отношения с семьей Косыгина, Брежнев наставительно заметил: