Читать книгу - "Хождение по катынским мифам - Анатолий Терещенко"

Весь замысел операции сводился к одному нехитрому сценарию — специально подготовленная группа захватит небольшую вспомогательную радиостанцию и передаст в эфир сообщение о переходе частями польской армии германской границы и призыв к полякам в Германии к восстанию против немцев.

О поводе начала войны В. Шелленберг вспоминал:

«До 1 сентября нужно было, по мере возможности, изобрести абсолютно безупречный повод для начала войны, такой повод, который явился бы для истории и общественного мнения полным оправданием Германии и заклеймил бы Польшу как агрессора.

Поэтому было задумано одеть солдат в польскую форму и произвести нападение на радиостанцию в Глейвице. Гитлер поручил выполнить эту операцию Гейдриху и адмиралу Кана рису, начальнику военной разведки. Однако Канарис, выразивший отвращение к данному плану, сумел уклониться от его выполнения и ответственным за его осуществление оставался один Гейдрих…».

Мне кажется Шелленберг, писавший свои мемуары, естественно после казни Канариса, умышленно возвел его в роль противника войны. На самом деле шеф военной разведки на этом этапе своей карьеры был ревностным сторонником планов Гитлера в использовании вермахта в далеко идущих планах, а именно — продвижения на Восток.

После налёта в здании радиостанции должны были остаться улики, которые можно было предъявить представителям немецкой и иностранной прессы. К 16-му августа подготовка операции под кодовым названием «Консервы» была завершена.

Из концлагеря, расположенного в окрестностях города Ораниенбурга доставили 13 заключенных уголовников. Все они были осуждены к смертной казни за убийства. Приговоренных узников облачили в польскую военную форму и с помощью инъекции привели в бессознательное состояние.

В 20.00 31 августа отряд под командованием штурмбанфю рера СС А. Нойжокса «захватил» радиостанцию у населенного пункта Глейвиц и в эфир полетела 10-минутная передача на польском языке о «нападении» поляков.

Затем, обстреляв из автоматов стены и окна здания и оставив тело убитого заключенного в польской форме, отряд покинул здание.

В то же время недалеко в лесу возле местечка Хохеншпицен при участии начальника гестапо Г. Мюллера остальные заключенные, одетые в форму Войска Польского, были в бессознательном состоянии расстреляны. Создавалось впечатление, что вторгшиеся польские военнослужащие на территорию Германии якобы погибли в ходе боестолкновения с немецкими подразделениями.

* * *

Утром 1 сентября Германское информационное бюро распространило сообщение под общим заголовком «Поляки совершили нападение на радиостанцию в Глейвице». В нем, в частности, говорилось:

«Бреслау. 31 августа.

Сегодня около 8 часов вечера поляки атаковали и захватили радиостанцию в Глейвице. Силой, ворвавшись в здание радиостанции, они успели обратиться с воззванием на польском и частично немецком языке.

Однако через несколько минут их разгромила полиция, вызванная радиослушателями. Полиция была вынуждена применить оружие. Среди захватчиков есть убитые».

«Оппельн. 31 августа.

Поступили новые сообщения о событиях в Глейвице. Нападение на радиостанцию было, очевидно, сигналом к общему наступлению польских партизан на германскую территорию. Почти одновременно с этим, как удалось установить, польские партизаны перешли германскую границу ещё в двух местах.

Это также были хорошо вооруженные отряды, по-видимому, поддерживаемые польскими регулярными частями. Подразделения полиции безопасности, охраняющие государственную границу, вступили в бой с захватчиками. Ожесточенные действия продолжаются».

Очередной блеф, рассчитанный на создание ложного впечатления, начал действовать. Вот уж действительно — слава Богу, что на ложь пошлин нет!

Привожу подробности этой операции для того, чтобы показать, что фашисты специализировались на подобных провокациях, так как были непревзойденными профессионалами в этом деле. Катынская операция тому подтверждение, но о ней будет рассказано несколько ниже.

* * *

Итак, завершив сосредоточение своих войск, в частности двух групп армий: «Юг» в составе 8, 10 и 14-й армий и «Север» в составе 3-й и 4-й армий вблизи польских границ — Германия, уверенная в невмешательстве Англии и Франции, согласно плану «Вайс» 1 сентября 1939 года начала развертывание сухопутных частей вермахта и переход границы.

Одновременно авиация Геринга нанесла массированные бомбовые удары по военным аэродромам, арсеналам и крупным гарнизонам Войска Польского.

В 4.45 фашистский броненосец «Шлезвиг — Гольштейн» открыл огонь по воинскому арсеналу поляков Вастерплятте в устье Вислы, где оборонялось всего около двухсот польских военнослужащих, вооруженных 4 миномётами, 3 орудиями и 41 пулемётом. Защитники военных складов в течение недели сдерживали атаки почти 4 тысяч немецких солдат.

«Герои Вастерплятте» — так по достоинству символом стойкости и мужества они вошли в историю Польши. Утраты польского гарнизона составили 15 человек убитыми и 50 ранеными, тогда как потери вермахта исчислялись до полтысячи солдат и офицеров.

Несмотря на то что война застала Главный штаб Войска Польского неотмобилизованным, первый удар в германо-польской войне не принес немцам ожидаемых результатов. Однако в следующие дни активность и избирательность немецкой авиации настолько возросли, что в польской армии стали существенно возрастать потери.

3 сентября из Берлина в Польшу отправились три специальных поезда: поезд фюрера, где находились Гитлер, генерал-фельдмаршал Кейтель, генерал-майор Иодль и штабы всех трех видов вооруженных сил вермахта в полном составе.

Второй специальный поезд возглавил Геринг с его штабом ВВС Германии, а третий — Гиммлер, в котором находились фон Риббентроп и доктор Ламмерс — секретарь рейх канцелярии и другие представители высшего органа по вопросам координирования и руководства работой различных управлений государственной полиции и разведки.

* * *

Ястребы Геринга наносили бомбовые удары по промышленным объектам, крупным железнодорожным узлам, передвигающимся войсковым колоннам и военным коммуникациям в глубине страны. Стремительно стали расти потери.

Наступление немцев активно развивалось. Надо заметить, что такого быстрого проникновения танковых клиньев, стратегически разработанных Гудерианом, а затем и гитлеровской мотопехоты в глубь польской обороны не ожидали ни поляки, ни сами немцы. Танковый стилет входил в тело Польши, как горячий нож в брусок сливочного масла. Среди польских солдат и офицеров стали возникать и множиться панические настроения и слухи, вносящие неразбериху и путаницу в отдаче и выполнении приказов.

Интересно описал этот период мой старший товарищ по службе в органах госбезопасности во Львове Николай Струтинский — друг и соратник легендарного разведчика Николая Ивановича Кузнецова. В подаренной тогда майором мне — лейтенанту книге «Шла война народная…» он описал один характерный эпизод. Послушаем Струтинского: