Читать книгу - "Сталин и контрразведка - Анатолий Терещенко"

Примерно в 3 часа ночи 6 сентября самолет совершил посадку, но при этом крылом зацепил дерево. Удар был такой силы, что оторвался крайний мотор. Естественно, что подняться на таком самолете пришельцы с неба уже не могли.

Его пассажиры Политов и Шилова тут же спустились по трапу на мотоцикле и через минуту скрылись в лесном сумраке. Но фактически их уже обнаружили на советской земле. Хотя «Арадо» и удалось уйти от зенитного обстрела, никакая сила не могла укрыть его от зорких «глаз» службы противоздушной обороны Красной Армии. Самолет еще только кружил над местом посадки, а ближайший пункт ПВО уже сообщал о нем чекистам. Когда террористы покидали воздушный корабль, на их захват уже мчались оперативные работники Кармановского отдела НКВД вместе с офицерами военкомата и бойцами ПВО.

На месте приземления они нашли лишь поврежденную машину. Гитлеровские летчики скрылись в лесу (вскоре пятеро из них были задержаны, шестой, оказавший сопротивление при задержании, был убит). Стало ясно, что пассажиры тоже находятся где-то недалеко, но стремятся как можно быстрее исчезнуть из опасной для них зоны. Силами чекистов и милиции были немедленно перекрыты все дороги по направлениям вероятного передвижения вражеских лазутчиков.

Начальник Кармановского РО НКВД, старший лейтенант Ветров, получив сообщение о приземлившемся самолете и мотоциклистах – мужчине и женщине, срочно выехал с группой из пяти человек на задержание указанных лиц. Утром в двух километрах от поселка Карманово в направлении деревни Самуйлово Ветров заметил ехавших на мотоцикле мужчину в кожаном летнем пальто с погонами майора и женщину в звании младшего лейтенанта. Ветров остановил мотоциклистов и потребовал документы. Они предъявили удостоверения личности и командировочные предписания для проезда в Москву на имя сотрудника ВКР, заместителя начальника отдела контрразведки СМЕРШ 39-й армии майора П.И. Таврина, и секретаря-машинистки того же отдела младшего лейтенанта Л.Я. Шиловой.

На предложение Ветрова следовать в РО НКВД, Таврин категорически отказался, мотивируя тем, что ему, как прибывшему по срочному вызову с фронта, каждая минута дорога. Лишь при помощи прибывших работников РО УНКВД Таврина удалось доставить в райотделение. Он предъявил удостоверение за № 1284 от 05.09.1944 года со штампом начальника п.п. 26224, что он командируется в город Москву в ГУКР СМЕРШ НКО СССР и телеграмму того же ведомства за № 01024.

Сами документы не вызвали подозрений у проверяющих контрразведчиков, их насторожило другое обстоятельство. На гимнастерке Таврина все его награды за «подвиги» были сбиты в кучу с нарушением недавно установленного порядка их ношения. На вопрос, откуда они едут, майор назвал прифронтовой город, находившийся примерно в двухстах с лишним километрах на запад, а по виду у офицеров не чувствовалось ничего похожего на утомление от такой дальней ночной дороги. К тому же всю ночь лил дождь, а одежда у мотоциклиста и его спутницы была совершенно сухая.

После проверки документов через начальника Гжатского РО НКВД Иванова была запрошена Москва и установлено, что майор Таврин в ГУКР СМЕРШ не вызывался и такового в должности заместителя начальника КРО СМЕРШ 39-й армии не значится. После этого Таврин и Шилова были по отдельности задержаны.

Первый их допрос провели заместитель начальника 2-го Управления НКГБ СССР комиссар госбезопасности Райхман и начальник Отдела ГУКР СМЕРШ НКО полковник Барышников.

После ареста Таврина и Шиловой была разработана радиоигра с немецким разведцентром под кодовым названием «Туман». Поддерживала двустороннюю радиосвязь с «Цепе-лином» радистка Шилова. Нашими радиограммами немцам действительно «туманили» мозги. Последнее сообщение, отправленное Шиловой, ушло в разведцентр 9 апреля 1945 года, но ответа получено не было. Не до этого было недобитым гитлеровским разведчикам, надо было спасать свои шкуры.

1 февраля 1952 года уголовное дело по обвинению Таврина и его жены Шиловой по статьям 53-1а и 19-58-8 УК РСФСР было рассмотрено в закрытом судебном заседании Военной коллегией Верховного Суда СССР без участия гособвинения и защиты.

Обвиняемых приговорили к исключительной мере наказания – расстрелу. Ходатайства о помиловании Президиум Верховного Совета СССР отклонил. Приговор в отношении Таврина приведен в исполнение 28 марта 1952 года, в отношении Шиловой – 2 апреля.

Так бесславно закончили преступную жизнь посланцы с неба.

Покушение с любовницей

В 1993 году вышла книга Леонарда Гендлина «Исповедь любовницы Сталина», в которой он описывает похождения советской оперной певицы, народной артистки РСФСР, Лауреата трех Сталинских премий первой степени Веры Александровны Давыдовой (Мчедлидзе, 1906 – 1993).

Свой бестселлер он позиционировал как исповедальные материалы певицы. В главе «Лубянка» читаем:

«Вечером… мы выбрались на автомобильную прогулку. Я сидела в машине рядом с Иосифом Виссарионовичем. Впереди с шофером сидел охранник.

Ежов, Жданов, Орджоникидзе и охранники ехали следом за нами в другом автомобиле. Кроме этого, наш кортеж сопровождали вооруженные офицеры на мотоциклах. Мы ехали в сторону Тбилиси. Сталин весело рассказывал анекдоты. Километров через двадцать неожиданно раздались выстрелы. Одна пуля попала шоферу в переносицу. Его лицо было залито кровью. Он чудом сумел остановить машину, все стекла которой были выбиты. Трясущийся и бледный Ежов тут же соединился с Комитетом партии и руководящими органами. Тревога была объявлена мгновенно. Вся армия в Грузии была поставлена на ноги. Дрожащего Сталина быстро увезли в безопасное место.

Я вернулась на дачу, где меня уже ждали следователи… Меня сразу же допросили и приказали:

– Гражданка Давыдова, вы едете с нами в Москву.

– Это приказ?

– Все, что мы делаем, согласовано с товарищем Сталиным…»

Но в этой книге много чисто исторических и профессиональных ляпов. Настораживает и то, что Гендлин решился на публикацию книги только после смерти певицы. Родственники Давыдовой отрицают ее участие в создании мемуаров.

Имеются свидетельства о нескольких покушениях на Сталина, произошедших непосредственно в присутствии Берии. Они названы «бериевскими спектаклями», так как организованы были самым главным телохранителем для демонстрации собственной преданности. Но эти «спектакли» Берии были настолько «шиты белыми нитками», т. е. проведены грубо, что вызывают усмешки у современного читателя.

Вот так выглядел один из «терактов», произошедший в 1933 году. Кортеж из пяти правительственных автомашин двигался по направлению к озеру Рица в Абхазии. На берегу этого озера располагалась сталинская дача. В первом и последнем авто сидела охрана. Во втором – сам Сталин, в третьем – Берия и нарком внутренних дел Гоглидзе. В четвертой машине ехала обслуга. Дорогу к озеру пересекало несколько горных речек.

Внезапно Берия остановил кортеж. Подбежав к машине Сталина, и взволнованно проговорил:

– Товарищ Сталин, я вам советую пересесть в четвертую машину.