Читать книгу - "8 полюсов Фредерика Паулсена. Путешествие в мир холода - Тьерри Мейер"

Джим Хаффи научился читать эти письмена льда, видимые с неба, так же хорошо, как буквы. Девять месяцев в году он выполняет полеты над Арктикой для канадской компании «Кенн Борек». «У арктического льда есть преимущество перед льдом антарктическим, – объясняет он. – Свет, отражаемый поверхностью воды, создает своеобразное ретроосвещение. Даже в пасмурную погоду можно увидеть контрасты».

Чтобы найти хороший лед, надо разбираться в его цвете и структуре. Нужно уметь отличать тысячу оттенков того, что профану покажется просто белым. Джим Хаффи говорит об этом с наслаждением: «Определяют разводья, которые снова замерзли, высоту торосов, заструги. Наблюдают оттенки серого и белого… Серый означает, что вода очень близко подо льдом, ясный голубой придает уверенности. Кромка трещин указывает мне на толщину льда, по меньшей мере, на четверть выступающего над водой. Форма снежных надувов и застругов говорит о шероховатости и неровности ледового поля, а их число – показатель возраста льда, это как кольца на спиле дерева… На лед нужно садиться очень осторожно. Если посадка кажется мягкой, значит, лед слишком молодой…»

24 апреля 2007 года, уверенно достигнув Полюса недоступности, Джим Хаффи располагает достаточной видимостью, чтобы «прочитать» лед: «Я немного поворачиваю вокруг точной точки полюса и нахожу две квадратные мили подходящего льда с надежной полосой посередине. Делаю еще два захода, чтобы проверить, свободно ли пространство и нет ли подвижек».

Но вот лыжи мягко касаются льда. «Твин Оттер» – первый самолет, который совершил посадку на Полюсе недоступности[47].

«Я не выключал двигатель, – рассказывает Джим Хаффи. – В таком месте это было бы еще большим риском. Если возникнут сложности с запуском, то просто некого позвать на помощь! Кроме того, льдине не стоит особенно доверять. Она дрейфует, поверхность может расколоться и разбить на части посадочную полосу… На дрейфующем льду всякое может случиться, нужна крайняя осторожность».

Фредерик Паулсен и пилот спускаются на лед, делают несколько фотоснимков.

«Были ли у меня опасения? Да, небольшие, – признает Джим Хаффи. – Но достаточные, чтобы я решил не проводить больше пяти-семи минут на льду перед тем, как отправиться в обратный путь. До последнего мгновения я не был уверен, что сумею приземлиться. Думаю, что Фредерик остался доволен, это был успех для нас всех».

Лето 2007 года, когда Фредерик Паулсен погружается к Северному полюсу на борту «Мир-2», подтвердило реальность глобального потепления. Ученые смогли напрямую наблюдать невероятное сокращение площади льдов в летнее время – и «Тара», окруженная командой европейской программы «Дамокл», оказалась в центре этих исследований. «Произошло значительное и быстрое изменение обстановки в Северном Ледовитом океане, – комментирует Жан-Клод Гаскар, руководитель экспедиции Национального центра научных иследований Франции (CNRS) и координатор «Дамокла». – Этим летом площадь ледового покрова уменьшилась на 1,5 миллиона квадратных километров по отношению к прошлому году. Это как три территории Франции! А нынешняя средняя толщина льда в 1,5–2 метра почти в два раза меньше, чем было двадцать лет назад».

Самое показательное подтверждение таяния льдов – сама «Тара»: шхуна освободилась ото льда до конца 2007 года. «Ее дрейф продлился только 16 месяцев: в три раза быстрее, чем предсказывали», – говорит Жан-Клод Гаскар. Одна из причин этого огромного ускорения – то, что темный океан поглощает намного больше тепла, чем лед, отражающий солнечные лучи от своей поверхности. В итоге чем интенсивнее льды таят, тем более они уязвимы. Сокращение льдов Арктики становится, таким образом, самым показательным симптомом потепления климата. Правда, прогноз одного американского исследователя польского происхождения, утверждавшего, что льды полностью исчезнут летом 2013 года, не сбылся. Но ни один ученый не спорит с тем, что отныне это вопрос нескольких лет, а не десятилетий. Вполне вероятно, что в скором будущем до Полюса недоступности сможет дойти судно.

Но есть и более серьезные последствия: потепление может вызвать ускоренное таяние ледникового щита Гренландии и подъем уровня моря на метр и даже выше.

Губерт Уилкинс (1913) внес грандиозный вклад в изучение арктических льдов.

Губерт Уилкинс, смелые исследования, прогнозы и открытия которого стали важным звеном в цепи знаний, позволившие осознать масштабы глобального потепления, умер в 1958-м. Именно в тот год осуществилось путешествие, о котором он мечтал за тридцать лет до того на борту своего «Наутилуса»: подводная лодка (также названная «Наутилус») впервые достигла Северного полюса подо льдом. В следующем году «Скат» повторит этот подвиг, но на этот раз выйдет на поверхность на полюсе, расколов слой молодого льда – и экипаж развеет над ним прах сэра Губерта Уилкинса.

Глава 6
Незамерзающий Ленин

«Сейчас можно с полной уверенностью сказать, что Бога нет», – таким заявлением Фредерик Паулсен озадачивает своих гостей в центре Антарктиды.

Восемь мужчин из разных стран находятся внутри маленького металлического вагончика, который тянет к Южному полюсу недоступности со скоростью 10 километров в час гусеничный транспортер. Фредерик Паулсен любит провоцировать споры. Он только что прочитал книгу «Бог как иллюзия» английского биолога Ричарда Докинза и подзадоривает собеседников. Существует ли Всевышний? Путешественники определенно склоняются к доводам Докинза, которого журналисты прозвали «ротвейлером Дарвина». Но тут слышится замогильный голос одного из гостей: «Бог существует. И я нашел тому подтверждения!» Мгновение замешательства. О, 62-летний Владимир Фортов не пророк, он академик, специалист в области высоких энергий, бывший руководитель советской гражданской ядерной программы и будущий президент Российской Академии наук. Он с явным удовольствием вступает в словесные поединки с миллиардером, только что открывшим в России свою первую клинику по лечению бесплодия. Еще три дня назад двое мужчин не были знакомы. Присутствие в этих местах физика, бывшего вице-премьером российского правительства, в сущности, случайность. Один немецкий ученый, заболев, остался на Южном полюсе со своим соотечественником, освободив место для представителей российской науки: Фортова и другого академика – геолога Юрия Леонова. Близкий к российскому руководству Леонов – «климато-скептик», помимо прочего искусно обосновывающий принадлежность Северного полюса к российскому континентальному шельфу через хребет Ломоносова. Это вера особого рода, и за нее его ценят в Кремле, но она не мешает ему плохо переносить высоту. В поставленной на полозья бытовке, которую тянет вездеход, слышен главным образом голос Фортова.