Читать книгу - "Сулейман. Султан Востока - Гарольд Лэмб"

Император Карл V начал заседать там ранней весной пять лет назад, слушая речи участников конклава на латинском языке, который он понимал с трудом. Император был охвачен тройным страхом, отвлекавшим его от торжественных выступлений на латинском. Во-первых, в его родном испанском королевстве еретики-мориски[3]собирались сопротивляться его решению обратить их в христианство или выселить, согласно рекомендациям кардинала Ксименса. В Арагоне, Гренаде мавританцы бродили вокруг крепостей, из которых они были изгнаны… Во-вторых, упрямый Франциск накапливает силы, чтобы напасть на империю Карла… В-третьих, здесь на заседании конклава брюзжащий коренастый монах Мартин Лютер отказался изменить свои писания, утверждая, что сделать этого нельзя, так как они записаны им по внушению Господа…

Другой оратор, некто Иероним Балбус, выступил с обращением, продиктованным его собственным страхом. Прибыв с дальних восточных границ империи, он, мадьяр, кричал:

— Кто остановил турок, рвавшихся в своем безумии в Европу? Венгры. Кто охладил переполнявшую турок ярость? Венгры. Кто предпочел навлечь на себя все силы наступающих варваров, нежели позволить им открыть путь в другие европейские страны? Венгры! — Балбус утверждал: если бы венгры не встали стеной на пути нечестивых завоевателей, христианское сообщество подверглось бы вторжению, возникла бы угроза существованию ряда германских и итальянских княжеств. И заключил:

— Однако сейчас венгерское королевство так ослаблено, а его подданные столь удручены, что они не в состоянии долго противостоять туркам, если не получат помощи от Запада.

Балбус выступил в Вормсе. Вслед за ним произнес несколько слов Лютер. В них содержалась ересь о том, что только один монах мог быть воодушевлен словом Божьим. Против него в Вормсе был вынесен эдикт. Но когда Лютер спешно покинул зал заседаний, вокруг него сомкнулись защитники — немецкие рыцари и бюргеры. Они подняли сжатые кулаки в жесте приветствия, характерном для ландскнехтов. Затем срочно вывезли Лютера из города и укрыли от опасности.

Вскоре по дорогам, ведущим в Вормс, пронеслись призывы к восстанию:

— Бундшух, Бундшух, Бундшух… — Призывы исходили от протестантских рыцарей, бюргеров и крестьян.

* * *

Возможно ли было оказать вооруженную помощь Венгрии в такой обстановке? Император Священной Римской империи рассеянно дал письменный ответ Балбусу, предоставив венграм решать самим, защищаться им от турок или заключить с ними перемирие «с учетом того, чтобы оно не компрометировало и не наносило ущерб католической вере или христианскому сообществу».

Ранее, как известно, Венгрии не было оказано никакой помощи, а Белград капитулировал перед турками.

* * *

Пятью годами позже, 28 августа 1526 года, в придунайских областях прекратились дожди. Но паводок на реке продолжался, включая ее колена вокруг Вены и меньшей по площади венгерской столицы Буды. От Буды река текла прямо на юг через обширную венгерскую равнину до тех пор, пока не сливалась с Дравой. Здесь она снова меняла направление, неся свои воды на восток через холмы за Белградом. Как раз это восточное нижнее течение реки было взято турками под свой контроль пять лет назад.

Сильные дожди превратили берега реки в болота. Потекли грязевые потоки.

В том месте, где находились дома деревни Мохач, крыши которых покрывала красная черепица, на берегу реки расположилась лагерем венгерская армия и некоторые формирования добровольцев. Перед военным лагерем примерно на шесть миль к югу вплоть до гряды поросших лесом холмов простиралась заболоченная равнина. Она называлась Мохачским полем. 28 августа венгерская армия занимала местность по верхней кромке поля.

Она собралась там, дабы защитить Европу. Но позади армии на континенте происходили конфликты и дрязги. Английский король Генрих VIII пообещал ссудить определенную сумму денег на нужды обороны. Король Франции, схваченный в Павии и заточенный в тюрьму в Мадриде императором Карлом, не имел ни малейшего желания помогать империи. Сам Карл был вовлечен в начавшуюся борьбу между католиками и вооруженными лютеранами. В Германии восстало крестьянство, которое ошибочно приняло Евангелие в интерпретации Лютера за призыв к борьбе за свободу.

Относительно турок Лютер провозглашал:

— Сражаться против турок — все равно что выступать против Господа, который уготовил нам розги за грехи.

Простой люд, впервые познакомившийся с текстом Библии, смутно воспринимал нашествие турок как эпизод из Книги откровения.

Папа Клемент VIII резко осудил Лютера, однако втайне больше желал гибели Габсбургам во главе с Карлом, нежели возвышения их во власти. Младший брат Карла Фердинанд был занят дворцовыми интригами в Вене и не желал связываться с обеспокоенными венграми. Позже Габсбурги созвали родственный конклав в Шпейере. Он состоялся 28 августа, обсуждали, как объединить силы для отражения турецкого нашествия. Это было за день до битвы при Мохаче.

Ближе к Мохачу повторялись те же дрязги и конфликты в более мелком масштабе. Не то чтобы венгерские князья и бароны были чересчур беспринципны или, выражаясь по-новому, следовали принципам Макиавелли. Просто в условиях нависшей угрозы они стремились обеспечить свое благосостояние и переложить возможный ущерб на своих политических соперников.

Наибольшую ответственность за оборону Венгрии нес ее король, обходительный молодой человек по имени Лайош, весьма сильно увлекающийся рыцарскими турнирами и охотой. Лайош был непопулярен в народе из-за своего польского происхождения и потому, что правил также в Богемии, предпочитая проводить праздники и торжества в благоустроенной Праге, а не в унылой Буде. Кроме того, Лайош был женат на Марии Габсбургской, сестре Карла и Фердинанда. Население, особенно богемцы, не любили «немцев» из Дома Габсбургов. А сама Мария, постоянно занятая дворцовыми развлечениями, была недовольна тем, что военные приготовления срывают праздники, которые она наметила.

Вдобавок ко всему, между католической венгерской знатью и прагматичным богемским бюргерством существовали религиозные расхождения. В Праге все еще имело влияние радикальное учение Яна Гуса. Там же многие бюргеры обращались к учению Лютера.

Еще более глубокими, чем религиозные расхождения, были противоречия между знатью и крестьянством. Полуголодные крестьяне восставали против своих угнетателей всего лишь несколько лет назад, но сознание знати будоражил страх перед новой жакерией.

В результате королевская партия, то есть армия под Мохачем под командованием короля Лайоша, почти целиком состояла из дворян и их кавалерии.

Простой же венгерский люд собрался под знамена некоего Януша Заполни, трансильванского магната, возглавившего то, что можно назвать националистической партией.

Армия Януша Заполяи подходила с востока, но весьма медленно и с большой неохотой. Основная богемская армия также продвигалась вперед на западе, но с задержками, поскольку состояла в основном из пеших солдат, не желавших объединяться с конными дворянами.