Читать книгу - "Не Сволочи., или Дети-разведчики в тылу врага - Теодор Гладков"

— А в воскресенье, — продолжил разговор Дмитрий Николаевич, — на утреннем сеансе в 9.00 я свяжу вас непосредственно с начальником Особой группы старшим майором госбезопасности[16]Судоплатовым. Подготовьте краткий отчет о проделанной работе, изложите просьбы.

Впоследствии Людиновский отряд получил-таки собственную рацию.

У Медведева тоже была просьба к Золотухину. Все эти месяцы отряд «Митя» находился почти в непрерывном движении. Меж тем в отряде имелись раненые и больные, а зима стояла суровая, ртутный столбик в термометрах порой опускался до сорока градусов и не подымался выше двадцати пяти, разумеется, со знаком «минус». Чтобы не замерзала вода во фляжках, бойцам приходилось класть их за пазуху на голое тело.

Договорились, что Золотухин примет раненых в свою медчасть, располагавшуюся в теплой избе одной из отдаленных лесных деревенек, куда немцы и носа не совали. Там раненых обеспечивали и горячей пищей, и медикаментами, которые поступали из Людиновской больницы, где у Золотухина были свои люди.

По исхудалым лицам медведевцев Василий Иванович догадался, что они в своих скитаниях по немецким тылам изрядно оголодали, да и обмундирование поистрепали вконец, некоторые бойцы были обуты в самодельные лапти, которые Золотухин не видел со времен далекого детства. Так оно и было на самом деле: партизаны «Мити» долгое время «питались одной мерзлой кониной, грибами да ягодами, а о вкусе печеного хлеба вообще успели позабыть. Однако же люди были бодры, спокойны, уверены в своих силах, ни на что не жаловались. Золотухину понравилось, как быстро и умело бойцы Медведева соорудили для себя, как они говорили, «чумы» — что-то среднее между землянкой и шалашом.

В одной из бесед Дмитрий Николаевич изложил Золотухину и командирам еще нескольких партизанских отрядов, действовавших в округе, свою концепцию войны во вражеском тылу.

— Нам пришлось столкнуться с такими фактами, — говорил он, — когда некоторые отряды занимали где-нибудь отдаленную от дорог деревню и оседали в ней, забивались, как медведь в берлогу на зимнюю спячку, ни о чем, кроме как о самообороне, а если называть вещи своими именами, выживании, и не помышляли. А деревню свою в десять дворов гордо именовали «партизанским краем».

Немцев такое положение до поры до времени устраивает. Вреда им реального эти партизаны не причиняют, силы на них отвлекать не приходится. С приходом весны их, конечно, обложат со всех сторон и уничтожат. Есть случаи, когда бойцы таких отрядов от безделья начинают пьянствовать, а то и обижать местное население. Этим они уже наносят вред партизанскому движению, дискредитируют его перед населением, а оно — наша опора. Не скрою, мне пришлось несколько подобных так называемых партизанских отрядов попросту разогнать.

Первая заповедь партизан — активность, — продолжал Дмитрий Николаевич, — непрерывность боевых действий, естественно, с учетом реальных сил и возможностей. Разумеется, нужны передышки, но между боями. Нельзя терять соприкосновения с врагом даже при отходах, только так можно чувствовать его, предугадывать намерения, главное — уходить вовремя от самого опасного — карательных экспедиций заведомо превосходящими силами.

Далее — непременное взаимодействие с соседними отрядами. Вы воюете в специфических условиях, тут и непосредственная близость фронта, и наличие большого числа населенных пунктов с немецкими гарнизонами и крупными полицейскими управлениями. Отсюда вывод — для проведения серьезных операций, отпора карателям нужно согласование действий с проверенными соседями.

Третье — разведка. И чисто военная, силами бойцов отряда, и агентурная. И для собственной безопасности, и в интересах командования Красной Армии. Я обратил внимание на донесения «Орла» — хорошие донесения. Он наблюдателен, точен, лаконичен и очень конкретен.

Золотухин не мог не испытать чувства гордости от таких слов куда более опытного, чем он, старшего товарища, но не мог не оценить и его чисто профессиональной деликатности — Медведев и виду не подал, что хотел бы знать, кто скрывается за криптонимом «Орел». Таково уж одно из главных правил разведки — не раскрывать источников информации. Знал бы многоопытный разведчик, что этому самому «Орлу», о донесениях которого он отозвался столь одобрительно, не исполнилось еще и семнадцати лет.

Словно не заметив такой реакции Василия Ивановича, Медведев продолжал:

— Я заметил также, что некоторые руководители подполья за версту обходят управы, комендатуры, полицейские управления. Это ошибка. Надо внедрять в немецкие учреждения своих людей, а также искать среди русских служащих таких, кто пошел работать на оккупантов по малодушию, но не потерял еще совесть и не замарал руки кровью соотечественников. Ёсли умело подойти к таким людям, то они смогут и свою вину искупить, и большую помощь нам оказать.

К себе «домой» Золотухин возвращался в хорошем настроении, чему, кроме полезного, умного разговора, способствовала и последняя, принятая радистом Шмариновым, сводка Совинформбюро.

На фронте происходили важные события, воистину стратегического значения. В первой половине ноября гитлеровское командование создало две новые мощные группировки войск, которые 15 и 16 ноября перешли, как оно полагало, во второе, решительное наступление на Москву, стремясь обойти столицу с севера через Клин и Солнечногорск и с юга через Каширу. Последующие две недели Красная Армия вела здесь тяжелые оборонительные бои. К концу ноября немцы на северо-западе вышли к каналу Москва—Волга и форсировали его у Яхромы, на юго-востоке достигли Каширы. На этом наступательный порыв дивизий группы армий «Центр» иссяк, но не сам собой, а после того, как они потеряли в этих боях более 155 тысяч человек убитыми и ранеными, около 600 танков, большое количество орудий, самолетов и иной военной техники. В первых числах декабря немецкие войска были вынуждены сами перейти к обороне.

5 и 6 декабря, то есть как раз в те дни, когда людиновский отряд столь гостеприимно встретил в своем расположении медведевцев, началось контрнаступление войск Калининского и правого крыла Западного фронтов в полосе шириной свыше 200 километров. Так началась первая в ходе Великой Отечественной войны крупная наступательная операция Красной Армии стратегического значения. Немецкие войска под Москвой были разгромлены и отброшены к западу на 100, а местами и 250 километров. Была ликвидирована угроза и столице страны, и всему Московскому промышленному району. К началу января полки Красной Армии вышли на рубеж Наро-Фоминск — Малоярославец — населенные пункты западнее Калуги — Сухиничи — Белев.

В ходе наступления командующий войсками Западного фронта генерал Г.К. Жуков приказал 50-й армии генерала И.В. Болдина овладеть Калугой. Для выполнения приказа генерал Болдин создал подвижную группу в составе стрелковой, танковой, кавалерийской дивизией, а также Тульского рабочего полка. Командование группой было поручено генералу B.C. Попову.