Читать книгу - "Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997 - Пирс Брендон"

Психологически Идеи стал пленником «Суэцкой группы», которая сама по себе отражала беспокойство общества из-за упадка Британии и наступления американского империализма^[2751]. Участники «Суэцкой группы» не оставались равнодушными к ослепительному шарму Идена, который, как говорили, делал его «лучшей хозяйкой в Лондоне»^[2752]. Но они обычно были нетерпимы к его неспособности к действию, изнеженности и избалованности, а также двубортным жилеткам и привычки обращаться к мужчинам «дорогой мой». Особенно оскорбительной казалась его манера «завивать кончики усов кверху»^[2753]. Один молодой депутат Парламента из числа «тори» говорил: «Идену требовалось доказать, что у него настоящие усы»^[2754].

Кларисса Идеи делала все возможное, чтобы помочь ему. За несколько мгновений до выступления ее мужа по телевидению в канун вторжения 3 ноября 1956 г. она увидела на телеэкране, что его усы практически невидны, быстро намазав щетинки своей тушью.

Символом целеустремленности Идена поддерживать главенствующее положение Великобритании на Ближнем Востоке, несмотря на уход из Египта, стал Багдадский пакт. Этот договор в 1955 г. подписали Турция, Ирак, Великобритания, Пакистан и Иран. Он объявлял о целях по защите региона от любой советской угрозы.

Но пакт являлся и формой дипломатического империализма. Хотя Эйзенхауэр имел склонность путать националистов с коммунистами, он отказался подписывать его именно по этой причине, хотя и поддержал. По радио Насер яростно осудил документ из-за раздела арабского мира (которым он сам стремился руководить).

Иден посчитал Насера непреклонным и даже обозленным из-за этого во время их единственной личной встречи, которая произошла в посольстве Британии в Каире 20 февраля 1955 г. Премьер выглядел безупречно в своем фраке, он перещеголял Насера, одетого в форму цвета хаки, когда обратился к нему на арабском. (Иден учил язык в Оксфорде, где курс лекций по истории Востока заканчивался Средними веками).

Когда Насер сказал, что ему интересно посмотреть внутреннее убранство здания, из которого управляют Египтом, Иден, который ранее инструктировал Лампсона копировать Кромера, мягко его поправил. «Лучше сказать, не управляют, — ответил он. — Скорее, советуют»^[2755].

Существует несколько различных версий того, как прошел вечер. По одной Иден покровительственно относился к Насеру, вел себя, как «принц, имеющий дело с бродягами»^[2756]. Он в той же манере вел себя и с Муссолини, создавая впечатление, что считает: «Кули начинаются с Кале»^[2757].

Насер стал более агрессивным и воинственным через несколько дней после встречи с Иденом, когда тлеющий конфликт Египта с Израилем снова разгорелся. По приказу Бен-Гуриона один молодой офицер по имени Ариэль Шарон возглавил яростную атаку на три египетских лагеря в секторе Газа. Силы Насера были слишком слабыми, чтобы достойно ответить, поэтому он тут же принялся за поиски оружия. Египетский лидер пребывал в раздражении после нескольких месяцев бесполезных переговоров с Западом. Пришлось договориться о поставках оружия в обмен на хлопок с Советским Союзом.

Все старые страхи о наступлении русского медведя, которые теперь трансформировались большевизмом, а также о предстоящей борьбе за Суэц, вернулись и стали преследовать британцев. Один высокопоставленный чиновнике Министерстве иностранных дел сделал вывод: «Мы должны первым делом попытаться испугать Насера, затем дать ему взятку. А если ни то, ни другое не сработает, от него надо избавиться»^[2758].

Насер склонялся к политике неприсоединения к военным блокам, в этом на него, в частности, повлиял Неру, хотя и не только он. Его нельзя было запугать. Поэтому Иден и Даллес попытались дать больше, чем СССР, предложив помощь в строительстве Асуанской плотины. Она должна была обуздать Нил, трансформировать экономику Египта через гидроэлектрификацию и кормить его быстро растущее население благодаря ирригации. Это был крупнейший проект гражданского строительства в мире, в результате которого планировалось строение, в семнадцать раз превышавшее самую большую пирамиду. На самом деле «красный фараон»^[2759], как американцы прозвали Насера, называл гидроэлектростанцию своей пирамидой. Но он оставался непреклонным в вопросе об Израиле и продолжал атаковать Багдадский пакт. Идеи винил его в отказе Иордании присоединиться, сравнивал с Муссолини и говорил: «Его цель — стать Цезарем от Персидского залива до Атлантики, полностью выгнав нас оттуда»^[2760].

1 марта 1956 г. молодой иорданский король Хусейн, нацеленный быть хозяином в своем доме, уволил Глубб-пашу с поста командующего Арабским легионом. Оклеветанный и поносимый египетской пропагандой в качестве «империалистического скорпиона»^[2761], Глубб являлся воплощением британского господства и влияния на Ближнем Востоке. Для Идена его увольнение стало невыносимым «ударом по уменьшающемуся британскому престижу, как имперской державы»^[2762].

Премьер-министр еще больше мучился из-за реакции «Суэцкой группы». Джулиан Эмери сказал «Тайме», что увольнение Глубба, которое последовало за отступлениями из Палестины, Абадана, Судана и Суэцкого канала, свидетельствовало о полном «банкротстве политики умиротворения»^[2763]. Премьер-министра изводили в Палате общин, и он выплеснул ярость на Насера. По открытой телефонной линии Идеи сказал заместителю министра иностранных дел, Энтони Наттингу: «Я хочу, чтобы его убили»^[2764].

По приказу премьер-министра (что несомненно) секретная разведывательная служба готовила планы по убийству Насера и свержению его правительства. Ее агенты, которые предлагали запустить нервно-паралитический газ в кабинет Насера через систему вентиляции, ни в коей мере не соблюдали секретности. Они разговаривали с офицерами ЦРУ без использования эвфемизмов типа «ликвидация», сотрудничали с израильтянами, которых называли «обрезанными членами»^[2765]. Британские министры и дипломаты были шокированы их планами, которые никогда не воплотились.