Читать книгу - "Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 2. 1651-1806 - Джонатан И. Израэль"

Постоянным предметом заботы провинциальных и городских властей в Нидерландской Республике было сохранение внутреннего единства и стабильности официальной Церкви, поскольку, если бы реформатская Церковь погрузилась в пучину смуты, как это произошло во время Двенадцатилетнего перемирия, то и все государство было бы охвачено распрями, а общество оказалось в состоянии внутренней войны.

В этом отношении между двумя крупными партиями-фракциями, «оранжистами» и партией Штатов было больше сходства, чем различий.

Соперничавшие блоки в Нидерландской Республике, естественно, не напоминали современные партии. Это были неформальные группировки, в одном случае больше, в другом меньше тяготевшие к штатгальтеру и его двору, имевшие различные взгляды на Союз и характер Генералитета. В то же время они представляли собой структуры, построенные на отношениях патронажа и клиентелы, в центре внимания которых находились контроль и распределение официальных должностей и власти на местах. Обе партии-фракции защищали официальную Церковь, расходясь во мнениях только в отношении степени влияния, предоставленной Церкви в государственной, социальной и образовательной сферах, и степени религиозной терпимости к диссентерским Церквям.

В крупных голландских городах власть к 1640-м гг. в основном находилась в руках «арминианских» регентов или партии-фракции Штатов. Но это не означает, что те, кто выступал за ортодоксальный кальвинизм, не имели перспективы снова одержать верх. Воззрения регентов не обязательно совпадали с настроениями населения. Падение Олденбарневелта в 1618 г. произошло в значительной мере из-за сильной народной поддержки, оказанной контрремонстрантам в Амстердаме, Харлеме, Лейдене и Утрехте. После 1650 г. ортодоксальные кальвинисты также могли рассчитывать на существенную поддержку со стороны реформатских общин. Упорство властей Лейдена, последнего крупного голландского города, по-прежнему разгонявшего в 1660-х гг. ремонстрантские молитвенные собрания, не так уж сильно контрастировало с нидерландскими реалиями, как это может показаться. Когда ремонстранты начали проводить в 1662 г. Лейдене молитвенные собрания, бросив вызов vroedschap'у, в городе прошли демонстрации детей — воспитанников сиротских приютов, рассадника воинствующего кальвинизма. Когда ремонстранты подали в 1664 г. петицию о веротерпимости, vroedschap отказался удовлетворить ее на том основании, что в Лейдене ремонстранты вызовут волнения и беспорядки. В ходе волнений в Роттердаме в 1672 г. главное требование негодующих горожан заключалось в том, что ректор и учителя городской латинской школы должны быть верными прихожанами реформатской Церкви. Угроза народного гнева постоянно нависала над головами сторонников смягчения церковной политики.

Во время штатгальтерства Вильгельма II среди ортодоксальных кальвинистов уже давала знать о себе тенденция к сближению с оранжистами и более либеральными проповедниками со стороны партии Штатов. Но до сих пор теологическая поляризация внутри официальной Церкви, способная усилить разногласия, отсутствовала. Раскол между ремонстрантами и контрремонстрантами был еще достаточно жив в памяти, и представители обеих сторон были решительно настроены не допустить любых признаков возрождения такой распри. Тем не менее, медленно, но неумолимо трения в правительственных кругах в 1650-х гг. переплетались с новым теологическим расколом в официальной Церкви. С одной стороны находились стойкие кальвинисты, опиравшиеся на Нидерландское исповедание, с несгибаемым Гисбертом Воэцием, деканом Утрехтского университета, в качестве своего главного глашатая; с другой — либертинское течение в нидерландской реформатской теологии, последователи Йоханна Кокцеюса (1603-69 гг.), который с 1650 г. был профессором теологии в Лейденском университете и одним из самых влиятельных кальвинистских теологов XVII в. в нидерландских и немецких землях. Кокцеюс, убежденный противник фундаментализма и догматизма, был специалистом в области ближневосточных языков и филологии, и считал, что текст Священного Писания был сложным, и его не всегда следовало понимать буквально, и что его значение могли понять должным образом только квалифицированные филологи. В частности, он доказывал в своем оказавшем большое влияние труде «Summa Doctrinae de Foedere et Testamento Dei» (1648 r.), что сущность Завета между Богом и избранным им народом следует истолковывать, исходя из менявшегося духовного контекста, в рамках которого происходила его (Завета) эволюция.