Читать книгу - "Байбаков - Мария Славкина"

Красный конверт

В мае 1955 года министр нефтяной промышленности Байбаков был вызван к первому секретарю ЦК КПСС Н. С. Хрущеву. «Невысокий, плотный, круглолицый, с венчиком седых волос, он стоял на ковровой дорожке кабинета, засунув руки в карманы просторного пиджака, — так описывал эту встречу Николай Константинович. — Приветливо улыбаясь, пожал мне руку и предложил сесть. Сам устроился за столом…» Разговор Никита Сергеевич начал с перечисления заслуг Байбакова — мол, знаем, ценим, помним. Говорил тепло, по-дружески. Не успел министр подумать — к чему бы это? — как Хрущев объявил: Президиум ЦК считает целесообразным назначить его председателем Государственной комиссии Совета Министров СССР по перспективному планированию, то есть председателем Госплана СССР^[2]. В таких случаях принято благодарить за доверие. По номенклатуре тех лет это был резкий должностной взлет: из министерских пешек — в дамки. Но уходить из родной нефтянки Байбакову совсем не хотелось — столько было задумано, столько еще предстояло сделать!

— Никита Сергеевич, но я же не экономист и с планированием народного хозяйства не справлюсь, — пытался объясниться Николай Константинович.

— А разве я экономист? Я, что ли, разбираюсь в планировании? Мне же приходится руководить экономикой страны, — настаивал Хрущев.

С трудом убедив первого секретаря дать возможность подумать хотя бы денек, Байбаков вернулся в министерство. Поднявшись к себе в кабинет, он увидел фельдъегеря с красным конвертом. Тут же раскрыл его и с удивлением прочел постановление Верховного Совета СССР о назначении Н. К. Байбакова председателем Госплана СССР и освобождении от обязанностей министра нефтяной промышленности. Оказалось, что решение было подписано еще накануне встречи с Хрущевым. «Как же так?» — удивился Байбаков. Выходит, его собеседник обо всем знал? Но ничего не сказал! Нашему герою еще только предстояло узнать Никиту Сергеевича.

Наш Никита Сергеевич!

Первого декабря 1962 года Хрущев посетил выставку художников-авангардистов «Новая реальность» в Манеже. Он был взбешен.

— Что за безобразие, что за уроды! Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует!

— Вы что — мужики или педерасты проклятые, как вы можете так писать? Есть у вас совесть?

— Если взять картон, вырезать в нем дырку и приложить к портрету… что видно? Видать лицо. А эту же дырку приложить к этому портрету, что будет? Женщины должны меня простить — ж…а.

— Ваше искусство похоже вот на что: вот если бы человек забрался в уборную, залез бы внутрь стульчака и оттуда, из стульчака, взирал бы на то, что над ним…

— Все это не нужно советскому народу. Понимаете, это я вам говорю! Запретить! Все запретить! Прекратить это безобразие! Я приказываю! И проследить за всем! И на радио, и на телевидении, и в печати всех поклонников этого выкорчевать!

Хамские высказывания, угрозы, апломб, бездоказательность суждений и нелепость поведения… Присутствующие не могли избавиться от мысли, что это какой-то сумасшедший дом. Особенно тогда досталось Эрнсту Неизвестному. Он прямо говорил о том, что в какой-то момент подумал — выйдет из Манежа и последует в места не столь отдаленные. Но обошлось… А спустя несколько лет великий скульптор стал автором надгробного памятника Хрущеву — голова «цвета старого золота» в окружении черно-белого угловатого камня. Действительно, черное и белое — было много и того и другого!

Сегодня Никиту Сергеевича оценивают по-разному. Одни считают его великим реформатором, другие — взбалмошным неудачником. Сын своего времени, Хрущев был словно соткан из противоречий. Осудил репрессии? Но как-то позабыл, что у самого, как у бывшего первого секретаря Московского комитета ВКП(б) и первого секретаря ЦК Коммунистической партии Украины, руки по локоть в крови. Призывал выстраивать дружественные отношения с Западом? Но никогда мир не был так близок к ядерной войне, как во время пресловутого Карибского кризиса. Подписал договор о запрещении ядерных испытаний в трех сферах — в атмосфере, космосе и под водой? Но на заседании Ассамблеи ООН грозил показать американцам «кузькину мать». Устраивал в Москве фестиваль молодежи и студентов (это был самый массовый слет за всю историю движения)? А потом клеймил позором Бориса Пастернака.

Вроде бы и хотел-то он как лучше, только вот получалось, к сожалению, как всегда. Наполнить магазины продуктами и товарами народного потребления, построить жилье, развязать инициативу, двинуть вперед научно-технический прогресс! Никита Сергеевич знал «что», но вот беда — не знал «как». Он искал, пробовал, метался… Да, были целина, космос, нефть Ромашки, жилищная революция. И тем не менее к концу его правления страна была на грани. Катастрофическое положение в сельском хозяйстве, большие трудности в промышленности, провал социальной политики, приведшей в 1962 году к Новочеркасской трагедии.