Читать книгу - "Перу и Боливия. Задолго до инков - Андрей Скляров"

Маршрут, пролегавший через музей Кабреры к геоглифам Наска и Пальпа, постепенно уводил нас все дальше от Лимы на юг. Однако затем пришлось повернуть назад, поскольку следующий пункт нашей программы – древний комплекс сооружений Чавинде-Унтар – располагался уже в прямо противоположной стороне, к северу от столицы Перу.

Как мы ни старались оптимизировать маршрут экспедиции на стадии ее подготовки, подобных перегонов вперед-назад, увы, избежать никак не удавалось – уж слишком неудачно, с этой точки зрения, расположен Чавин. Впрочем, в самом местоположении этого древнего комплекса уже кроется одна из его загадок.

Так, скажем, в одной из книжек по Южной Америке мне попалась следующая цитата с довольно забавной версией объяснения странного расположения Чавин-де-Унтара (выделение в цитате мое):

«Чавинцы долго бродили непонятно где, прежде чем нашли самое плохое место на Американском континенте. Почему они искали именно самое плохое, чем их не устраивали другие места, – неизвестно. Возможно, такое стремление было следствием деформации черепов. Самое плохое место находилось в Перу на высоте трех с половиной тысяч метров (недостаток кислорода, опасный уровень ультрафиолета, отсутствие осадков, суровый климат). Место было труднодоступным – для того, чтобы попасть туда, чавинцам пришлось даже проделать в горе тоннель. Но трудностей они не боялись. Так был построен первый в Америке город».

И действительно. По дороге в Чавин-де-Унтар нам пришлось пересекать горный кряж и подниматься вверх к тоннелю (возле которого стоял щит с указанием высоты 4516 метров над уровнем моря). Не могу сказать, тот ли это тоннель, про который идет речь в приведенной цитате, и пробивали ли вообще строители Чавина какой-либо тоннель в горах, но современная дорога проходит именно тут, и другого пути сюда со стороны Лимы нет.

Руины комплекса Чавин-де-Уантар находятся между двумя цепями гор в Перуанских Андах. Одна горная цепь отгораживает их от морского побережья, другая – от джунглей Амазонии. И в этом, конечно, есть свои преимущества. Трудно найти более недоступное и более надежно укрытое место. Но возникает вопрос: каким образом из столь потаенного и труднодоступного места Чавин умудрялся (по версии историков) оказывать огромнейшее влияние на прибрежные районы Перу, находящиеся в сотнях километрах от него?.. За счет чего и с помощью каких рычагов осуществлялось это влияние в условиях отсутствия современных коммуникаций и транспортных средств?..

Рис. 56. Чавин-де-Унтар

Еще больше возникает вопросов, когда видишь непосредственно сами древние руины. Их размеры кажутся совсем крохотными и абсолютно несопоставимыми с тем, что представляется, когда речь идет о центре культуры, ареал обитания которой простирается на многие сотни километров в разные стороны. Здесь и жить-то толком негде – основной комплекс древних руин занимает площадь всего порядка четырех гектаров…

И кто мог оказывать столь доминирующее влияние на прибрежные регионы?.. Ведь даже по самым оптимистичным оценкам, в период своего расцвета население Чавин-де-Унтара составляло всего три тысячи человек…

Видимо, понимая все несоразмерность очень скромных параметров самого Чавина с масштабами его влияния на окружающие регионы, которое просматривается по археологическим находкам, историки вновь прибегают к «заветной палочке выручалочке» – сваливают всего на некие «религиозно-культовые традиции». Чавин-де-Унтар объявлен ими священным религиозным центром, и на этом, по сути, ныне все «научное объяснение» и заканчивается. Остаются лишь вопросы без ответа…

«Почему Чавин-де-Уантар внезапно стал религиозным центром? Очевидно, в этом месте было нечто особенное – что-то, чего мы не можем сразу обнаружить в развалинах храмов, стоявших здесь приблизительно в 500 году до нашей эры. Возможно, у Чавина имеется какое-то более раннее таинственное прошлое».

Что это за «таинственное прошлое»?.. И насколько оно «более ранее»?..

Историки довольно долго не могли определиться, как им датировать Чавин-де-Унтар. «Отец перуанской археологии» М.Уле, который открыл в 1890-1900 годах цивилизации I тысячелетия нашей эры на побережье Перу, полагал, что Чавин не старше их. Его мнение господствовало до тех пор, пока в 20-х годах ХХ века перуанский археолог X.С.Тельо не привел свидетельства того, что материалы, которые в той или иной степени можно считать «чавиноидными», во-первых, встречаются в Перу на огромной территории протяженностью аж более тысячи километров, а, во-вторых, явно старше культур I тысячелетия нашей эры. По мере же исследования различных памятников Северного Перу и датирования их радиоуглеродным методом, время существования культуры чавин археологи постепенно все больше отодвигали назад, и сейчас ее появление относят примерно к XII веку до нашей эры. Так что культура чавин ныне считается одной из древнейших цивилизаций Нового Света, наряду с цивилизацией ольмеков в Мезоамерике.

Но это – то, что пишут в книжках. На месте же нам довелось услышать совсем иное мнение.

Этому предшествовали довольно забавные события, которые начались с небольшого конфликта. Дело в том, что помимо обычных маленьких любительских камер, у нас имелась и большая профессиональная видеокамера. Разрешения на съемки мы не получали, поскольку особой на то необходимости в целом в Перу не было, а сама процедура получения подобных разрешений редко бывает легкой и спокойной, когда дело касается съемок археологических памятников. Вдобавок, попытки получения официальных разрешений в таких случаях привлекают дополнительное внимание со стороны надзирающих и контролирующих органов, что нашей группе, ориентирующейся изначально на поиск фактов, не соответствующих принятой в научном мире картине древней истории, совершенно не нужно. Так что без разрешения на съемки порой даже лучше.

Но отсутствие подобного разрешения имеет и отрицательные моменты – увеличивается риск различного рода претензий со стороны смотрителей на местах. Естественно, мы понимали, на что идем, и к рискам были готовы. Поэтому когда у нас потребовали оставить штативы на входе, мы поморщились лишь для вида – операторы уже давно привыкли работать, что называется, «от бедра».

Затем нам не разрешили использовать и большую камеру. Это было уже неприятней, но тоже «не смертельно», поскольку маленькие камеры только выглядят простыми, а на самом деле способны давать на выходе изображение лишь немногим хуже, чем большая камера. Поэтому, немного посопротивлявшись, мы удовлетворили и это требование.

Но тут старший смотритель совершенно неожиданно вошел в раж и начал требовать, чтобы мы оставили вообще все камеры – не только маленькие видео, но и фото. Его явно раздражало поведение нашей группы, резко отличавшейся от простых туристов слишком глубоким и неподдельным интересом к древнему памятнику. Дело дошло до разборок с участием местной полицейской охраны. Хорошо, что полицейские оказались гораздо более уравновешенными, и на них вполне правильно подействовал наш аргумент, что если отбирать камеры и фотоаппараты у нас, то отбирать тогда уж и у всех остальных туристов. Посему маленькие камеры у нас все-таки остались, и материал мы в итоге отсняли.