Читать книгу - "Коломяги и Комендантский аэродром. Прошлое и настоящее - Сергей Глезеров"

У входа в дом Россетов в Коломягах. Во втором ряду второй справа — А.Ф. Россет. Фото начала XX в. из семейного архива М.К. Россета

Открытка, отправленная А.Ф. Россету в Коломяги на Новую ул., 19. Из семейного архива М.К. Россета

Поначалу такие «мероприятия» каждый хозяин осуществлял на своем участке сам, но уже в начале 1910-х годов возникло «Общество благоустройства местности Коломяги». Ему удалось установить телефонную связь с городом, получить от Удельной электроэнергию для освещения улиц и наладить водоснабжение из Петербурга. На Земледельческой улице поставили водоразборную будку.

Популярность Коломяг приводила и к расширению торговли. Если в 1870 году в деревне находились трактир, торговавший водкой, ренский погреб, три мясных и молочных лавки, булочная и кондитерская, то в 1914 году в Коломягах насчитывалось зимой 16, а летом 29 торговых предприятий. Заведения торговли сосредотачивались большей частью у парка Удельного ведомства — по 1-й и 2-й Никитинским улицам.

Как отмечает историк Юрий Лукосяк, торговлей мясных продуктов и зелени занимался преимущественно купец Николай Крутов, известный также как член-основатель футбольного клуба «Коломяги», — отец известных коломяжских футболистов Владимира, Михаила, Василия и Петра Крутовых. «Репутация Николая Крутова была безупречной, — сообщает Ю. Лукосяк. — С ним дружили братья Елисеевы, которые в трудные послеоктябрьские события 1917 года (лавки Крутова в Коломягах, Озерках и Шувалово были закрыты новой властью) содержали его семью».

В Коломягах практиковалась продажа съестных припасов вразнос. В деревне появились и «предприятия» бытового обслуживания — парикмахерская, зонтичная и сапожные мастерские, фотоателье. Работал даже настройщик пианино. «Инструменты, как и книги для чтения, жители могли брать напрокат из города», — отмечал краевед С.А. Красногородцев. Открылось собственное почтово-телеграфное отделение. За медицинской помощью можно было обратиться к земскому врачу, а также к врачам и акушеркам, проживавшим на дачах. Что же касается виноторговли, то еще в 1910 году в Коломягах ее запретили по приговору сельского общества.

Барельеф трубочиста финна Леппелейнена, по преданию, обслуживавшего в начале XX в. дома коломяжских жителей. Барельеф изготовлен коломяжцем А. Розенбергом, находится ныне в личной коллекции В.И. Хитрова

По воспоминаниям старожилов, до революции на 2-й Никитинской улице, почти на углу с Елизаветинской (ныне — Главной) улицей, возле пруда, находилась булочная Филиппова — того самого Филиппова, владельца целой сети булочных и кондитерских в Петербурге. Детям там могли выдать булочку бесплатно — под запись, а потом расплачивались родители.

В отличие от соседних Озерков и Удельной, более напоминавших полусельское-полугородское предместье, Коломяги сохраняли облик типичной русской деревни. Практически все дома в Коломягах были деревянными, кроме «графского дома» и некоторых хозяйственных построек возле него. Лишь несколько каменных домов появились в Коломягах в ту пору. Один из них — красивый особняк в стиле модерн на 3-й линии 1-й половины (дом № 2), возле церкви Св. Дмитрия Солунского. Обычно его называют «домом Граббе».

Еще один каменный дом, двухэтажный (ныне под № 28 на 1-й Никитинской улице), построили в начале 1910-х годов. В 1916 году его арендовали под приют для трудновоспитуемых девочек, а впоследствии в нем открылась школа (из-за цвета здания местные жители называли ее «белой школой»).

Особняк в стиле модерн на 3-й линии 1-й половины (№ 2), известный как «дом Граббе». Декабрь 2006 г. Фото автора

* * *

Красотами своих идиллических сельских пейзажей, своеобразной уединенностью и патриархальностью Коломяги долгие годы привлекали художников и поэтов. И хотя, в отличие от Озерков, Коломяги не могут похвастаться изобилием знаменитостей, все же здесь есть о чем рассказать.

Известный писатель и историк А.И. Михайловский-Данилевский, бывавший в Коломягах в ту пору, когда в усадьбе жила Елизавета Алексеевна Орлова-Денисова, так отозвался о загородном доме и вообще о Коломягах:

Коломяжские палаты

Всеми дивами богаты!

Коломяжские сады —

Чудо сельской красоты!..

В начале XX века, когда господский особняк принадлежал чете Граббе—Оболенская, здесь бывал A.A. Блок, любивший скитаться по петербургским окрестностям.

«Вчера вечером тихо гуляли с Пястом. Необычайный, настоящий запах сена между Удельной и Коломягами», — записал А.А. Блок в своем дневнике 23 июня 1912 года. «Едем на Финляндский вокзал, с Удельной едем в Коломяги, оттуда в Озерки, проходим над озером, пьем кофе на вокзале, возвращаемся трамваем...» — записал Блок хронику своей очередной прогулки со спутницей за городом 28 мая 1914 года. А в августе 1914 года поэт оставил в дневнике такую запись: «Какие тихие милые осенние Коломяги». Еще чуть позднее этот чудесный уголок вдохновил поэта на такие строки:

Вдали от суетных селений

Среди зеленой тишины

Обресть утраченные сны,

Иных несбыточных волнений...

Александру Блоку нередко приходилось проезжать через Коломяги — он много пользовался Озерковской веткой. Одним из любимых мест Блока был Озерковский вокзал Приморской железной дороги. А в июле 1911 года на Приморском вокзале произошла встреча, имевшая для Блока почти что мистическое значение. «Вчера в сумерках ночи под дождем на Приморском вокзале цыганка дала мне поцеловать свои длинные пальцы, покрытые кольцами. Страшный мир. Но быть с тобой странно и сладко».

Об этом случае Блок рассказал потом в письме к своему другу В.А. Пясту: «Вчера я взял билет в Парголово и ехал на семичасовом поезде. Вдруг увидал афишу в Озерках: цыганский концерт. Почувствовав, что здесь — судьба, и что ехать за Вами и тащить Вас на концерт уже поздно, я остался в Озерках. И действительно: они пели Бог знает что, совершенно разодрали сердце; а ночью в Петербурге под проливным дождем та цыганка, в которой, собственно, и было все дело, дала мне поцеловать руку — смуглую с длинными пальцами — всю в броне из колючих колец...».

В 1917 году A.A. Блок постоянно бывал в Озерках, и добирался он туда очень часто именно по Озерковской ветке через Коломяги. В Озерки и Шувалово поэт приезжал просто чтобы отдохнуть. В это время он был на подъеме — работал в Чрезвычайной следственной комиссии, учрежденной Временным правительством для расследования деятельности бывших царских министров и близких ко двору лиц. И дневниковые записи о прогулках в Шуваловском парке и купании в озерах соседствовали с записями о допросах бывших «первых лиц», событиях личной жизни и литературной хроникой. В записной книжке A.A. Блока за 1917 год сохранились даже заметки о судьбе русской революции и задачах Временного правительства, так и помеченные: «Поезд Приморской ж.д. в Озерки».