Читать книгу - "Вилы - Алексей Иванов"

Самое зримое наследие горнозаводской державы – градостроительный тип «горного завода», когда в центре селения – пруд и завод. Европа не знала таких селений, потому что в Европе заводы строили не на прудах, а на каналах. Ныне завода может уже и не быть, но селение по планировке всё равно остаётся горнозаводским – с прудом и главной улицей, идущей по плотине. Пример – Екатеринбург

Не раз горные генералы получали от мужиков грамоты о находке «узорчатых камней». В 1765 году в Мурзинскую слободу вкатились гружёные телеги экспедиции братьев Торторри, итальянских знатоков камня. В горе прямо напротив слободы итальянцы откопали первый природный погреб, полный сказочных аметистов. И началась история уральских самоцветов. По легенде, самое богатое месторождение в сосновых борах Ильменских гор обнаружил казак Прутов. Вместе с жителями крепости Чебаркуль Прутов рыл траншеи, чтобы отражать атаку Пугачёва, и поднял на грязной лопате лучистый топаз. Держава угрюмых заводов обзавелась блистающей фабрикой драгоценностей.

На гравюре XVIII века – типичный горный завод внутри крепости

Но заводы приносили прибыль не меньшую, чем выплавка золота или огранка топазов и рубинов. Понимающие люди умели видеть сияние золота за копотью заводской работы, умели слышать волшебный звон монет в громе молотов и скрипе водобойных колёс. Эти понимающие люди, разумеется, держались возле трона, и скоро с трона прозвучало повеление раздать казённые заводы в частное владение.

В 1739 году началась первая приватизация. Её проводили фавориты русских императриц – сначала Бирон, потом Миних. В руки их компаньонов-курляндцев перешли 18 самых мощных заводов Урала. Но фавориты скоро сверзились с престола, а новоявленные хозяева, забыв о предприятиях, попрыгали в кареты и умчались за кордон. Заводы вернулись в казну.

Русские переделали за немцев всё, как надо. В 1754 году грянула вторая приватизация. Весёлая государыня Елизавета воздушным взмахом платочка распрощалась вообще со всеми заводами Урала, кроме Екатеринбургского и Каменского. Графы и князья кинулись делить добычу. Но управлять предприятиями никто из них не умел. И через несколько лет почти все сиятельные владельцы разорили свои заводы и стыдливо спихнули их профессионалам из подлого сословия – откупщикам, промышленникам и купцам. Они-то и станут биться с Пугачёвым.

До середины XVIII века заводы толпились по среднему Уралу, вдоль пути Ермака. С 1753 года началось наступление на север и на юг. Ямщик Максим Походяшин построил первые предприятия в глухой северной тайге, где раньше стояли только чумы вогулов. А Иван Неплюев, оренбургский губернатор, призвал заводчиков приходить в Башкирию и пообещал, что оренбургские казаки защитят заводы от мятежных башкир.

История не знала таких темпов индустриализации, как в России XVIII века. Россия завалила Европу железом и стала мировым промышленным лидером. Такого в истории России больше не повторится никогда.

Чем был Урал в то время? Гнездом промышленных городков среди огромной аграрной страны. Рабочим отсюда просто некуда было уходить, ведь сеять и пахать они давно разучились. И потому свобода для рабочих стала не важна. И пашни тоже стали не важны. А Пугачёв, который обещал рабочему свободу и пашню, попал не по адресу.

Пугачёвщина была бунтом нации против бесчестной знати. Бунт начался в 1773 году 17 сентября. А 21 октября в Петербурге открылось горное училище, будущий Корпус горных инженеров, а ныне Горный университет. Для промышленного Урала власть сделала то, чего для всей России дерзал сделать бунтовщик: создала кузницу подлинной элиты.