Читать книгу - "Кавказский капкан. Цхинвал - Тбилиси - Москва - Александр Широкорад"

Однако вывод грузинских войск из Южной Осетии не означал снятия с осетинского населения военного контроля грузинского правительства. Так, в Цхинвальском районе и в горах Южной Осетии до начала осени 1919 г. оставались сто милиционеров, а в октябре того же года к ним добавился батальон грузинских регулярных войск.

В том же 1919 г. часть Южной Осетии была занята отрядом Добровольческой армии.

В конце 1919 г. председатель полевого штаба грузинской армии А. Салукавадзе в своем донесении отмечал в Южной Осетии и в некоторых районах Горийского уезда стихийные крестьянские выступления. Причинами их Салукавадзе считал агитацию большевиков и неспособность грузинских властей справиться с административной деятельностью. Но самым серьезным мотивом крестьянских выступлений, по мнению Салукавадзе, было следующее: «До настоящего времени нет никакого правосудия… слабо идет в районах и проведение аграрной реформы, что создает почву в населении к недоверию в проведении в жизнь земельной реформы».

В марте 1920 г. на заседании югоосетинского Ревкома были поставлены две задачи, вытекавших из общей обстановки, создавшейся в Южной Осетии:

1. Распустить национальный совет старого созыва.

2. Объявить советскую власть.

Особенность ситуации в Южной Осетии заключалась в том, что все стихийный крестьянские выступления довольно легко и крайне жестко подавлялись грузинскими правительственными войсками. В связи с этим из Южной Осетии в Северную двинулся поток беженцев. Тогда лидеры большевиков решили политически организовать выступавших крестьян, чтобы противопоставить их грузинской контрреволюции.

Вместе с объявлением советской власти югоосетинский Ревком принял решение «немедленно формировать вооруженный отряд и с этой целью войти в связь с Северной Осетией». Это решение надо пояснить: с марта 1920 г. часть большевиков Южной Осетии перешла на подпольное положение, а другая часть сосредоточилась во Владикавказе, где вела политическую работу. Во Владикавказе и окрестных районах находилось большое количество беженцев из Южной Осетии. Это не осталось незамеченным В.И. Лениным, и он пообещал «денежную помощь пострадавшим».

С провозглашением советской власти в Южной Осетии встал вопрос о взаимоотношениях Южной и Северной Осетии. В конце апреля 1920 г. во Владикавказе обсуждался вопрос «Об объединении Южной и Северной Осетии». Представители Южной и Северной Осетии сошлись на том, что из-за сложности коммуникаций сообщение между двумя частями Осетии было сильно затруднено, так что вопрос об объединении решен не был. Но удалось достичь договоренности о воссоединении Южной и Северной Осетии «по культурно-экономическим соображениям».

Тут замечу, что все действия югоосетинских большевистских лидеров определялись исключительно сиюминутной целесо-образностью. Так, провозгласив в марте 1920 г. советскую власть как противовес грузинской феодально-меньшевисткой, они не спешили ее устанавливать. Только в мае в районе Рокского перевала – наиболее стратегически важного для Южной Осетии района – началось установление Советской власти. Через этот перевал уходили беженцы в Северную Осетию, а также поступала помощь извне. Не оставило без внимания Рокский перевал и правительство Жордания, планировавшее войну с Советской Россией для соединения с Добровольческой армией. В селах, прилегавших к Рокскому перевалу, югоосетинский Ревком провозгласил советскую власть 8 мая 1920 г., «чтобы закрыть ущелье, обороняясь от врага трудового народа». Устанавливая советскую власть в одном горском районе, югоосетинские большевики хорошо понимали, что действуют не только в интересах своего народа, но и в интересах Советской России, от которой ждали помощи и поддержки. В постановлении Ревкома говорилось, что Рокский район, где установилась советская власть, «присоединится к РСФСР, о чем известить Москву». Когда 15 мая грузинский отряд напал на села Рокского района, югоосетинский лидер большевиков Александр Джатиев сообщил Ревкому, что жителям района удалось отбить нападение, и с гордостью добавил, что грузинское правительство этой акцией «посягает на часть Советской России». В этом-то и содержался смысл югоосетинской советской власти – быть в составе России.

Замечу, что в Москве было известно о события в районе Рока и об установлении там советской власти. В ноте от 17 мая, отправленной Чичериным грузинскому правительству, говорилось о провозглашении Советской Республики в Южной Осетии, причем подразумевалось установление советской власти на всей территории Южной Осетии. Министр иностранных дел Грузии Гегечкори в своем ответе Чичерину указал, что речь идет лишь о селениях на Рокском перевале, что было истинной правдой, а затем приврал, утверждая, что на Рокский перевал «с Терской области проник отряд советских войск при двух орудиях», который и установил там советскую власть. На самом же деле, кроме югоосетинских крестьян, никаких иных сил, ни военных, ни политических, в районе перевала не было.

Между тем к концу мая 1920 г. грузинские регулярные войска ужесточили военные действия на всей территории Южной Осетии. Начались массовые убийства осетин. Оказавшись в отчаянной ситуации, вожди южных осетин «обратились к Советской России, ко всем политическим организациям России и Северного Кавказа с „Меморандумом трудовой Южной Осетии“. Назвав ворвавшиеся грузинские войска „людоедами“, они по всей Южной Осетии провозгласили Советскую власть, отсчитывая дату ее установления с 8 мая, с введения Советской власти в районе Рокского перевала. Они решительно заявили, что Южная Осетия „является и должна остаться неотъемлемой частью… свободной России“. В Меморандуме указывались конкретные силы грузинской Вандеи. Ими „были банды, набранные из крупных и мелких эксплуататоров… духанщиков, лиц с уголовным прошлым и настоящим, шулеров, гимназистов, студентов и т. д., а во главе – князь Мачабели, грузинский Пуришкевич – Вешапели и сам архибандит Джугели“.

„Каждый из них, – говорилось в том же Меморандуме, – был унавешен двумя-тремя маузерами, винтовкой, ручными гранатами, шашкой, кинжалами“. Они „без всякой причины, повода и предупреждения открывали по селам и деревням беспорядочный ураганный огонь из пулеметов и орудий, грабили, убивали, избивали, насиловали и поджигали“. Все это сопровождалось тиражированием гнусной лжи со стороны прежде всего самого грузинского дворянина Жордания; в официальном докладе Жордания события в Южной Осетии назывались „восстанием в Цхинвали“, якобы „устроенном князьями при помощи осетинских стражников“. По поводу подобных заявлений в Меморандуме говорилось: „какая наглая и возмутительная ложь. Поседевший Жордания в роли провокатора…“ Мы уже отмечали, что грузинская мизантропия имеет на вооружении особый изощренный вид лжи, патологичность которой вполне добавляет образ грузинского власть имущего фарисея. Стоит напомнить – до вторжения в Южную Осетию легионы вооруженных войск грузинского правительства точно так же обрушились на татарские (азербайджанские. – А.Ш.) села в Ахалцихском уезде. Это был один из опытов геноцида, кровавые ужасы которого повергли в изумление все население Закавказья. Второй „опыт“, который Жордания, уничтожив 400 крестьянских дворов, называл „восстанием в Цхинывали“, был в мае 1920 года. Третий еще предстоял…»[45].