Читать книгу - "Шапка Мономаха - Наталья Иртенина"

– Такое и губить жалко, а, князь? – хитро спросил Осолук.

Олег велел ломать ворота, мрачно наблюдая с седла поверх тына, как закопошились и забегали чернецы. Половцы первыми ворвались на двор. Стегая плетками монахов, пошли по кельям, на конях заехали в церковь, с кличем бросались на поживу. Дружинники ловили напуганных чернецов и сбивали в кучу перед князем. Вот поймали у келий одного за шиворот, но он вдруг вывернулся, крикнул сердито кметям и зашагал прямиком к Олегу.

– Отец твой не таков был, – еще издали услышал тот, – и на святые обители руку не поднимал, а напротив, строил их и украшал. Побойся Бога, князь! Ведаешь, как уже прозвали тебя на Руси? Гориславичем! Одно горе от тебя земле русской и людям.

Чернец приблизился и смотрел на Олега жгучим взглядом.

– Так уж и одно горе, – опешил князь. Под напором монаха он стал оправдываться: – Святые обители и я почитаю. Не сыроядец же я. А отдал монастыри на сокрушение, чтобы восстановить правду. Ведь и Богу на небе тошно, когда на земле творится неправда. Князь Мономах не по правде занимает черниговский стол. Его отчина – Переяславль, а моя – Чернигов. Здесь сидел на столе мой отец, здесь и я хочу княжить.

Конный кметь снова взял монаха за шиворот и попытался укротить.

– Правды не убийством добиваются, а миром, – пыхтел полузадушенный чернец. – Пойди к князю Владимиру и скажи ему свои обиды. Он ведь мирил тебя со своим отцом и теперь с собой помирит.

– Отпусти его, – приказал Олег дружиннику и спросил с усмешкой: – Как звать тебя, настырный монах?

– Нестор-книжник, – ответил тот под хохот дружинников, поднимаясь с земли, куда уронил его кметь.

– Книжник, говоришь? – князь задумался. – А что, книжник, заключим с тобой ряд? Если помиришь меня с Мономахом и Чернигов будет моим, оставлю твой монастырь в целости, верну добро, – он повел пальцем на орудующих половцев. – Ну а не помиришь и не склонишь братца к уступке – сожгу без жалости, монахов уведут в степи, а тебя… тебя велю высечь за дерзость и подвешу за ноги к дереву. Будешь висеть, пока дух из тебя не выйдет. Согласен?

– Согласен, – не раздумывал Нестор.

– Ты слышал, хан? – весело обратился Олег к половцу. – Может, это и есть та помощь, которой я не ждал? Останови своих людей, Осолук! Скоро Чернигов будет мой, ведь так, черноризец?

Нестор не ответил на насмешку.

Степняки, услыхав приказ хана, зло побросали добычу, а часть припрятали за пазухами, затоптали огонь, который собирались кинуть в церковь, влезли на коней. Чернецы крестились и воздавали славу Господу. Нестора посадили на круп коня к одному из дружинников.

– Молитесь обо мне, братия! – крикнул он на прощанье. – О Руси молитесь!

16

Посольство должно было отправиться к городу на рассвете. Вместе с чернецом Олег снарядил своих бояр Колывана Власьича и Иванко Чудиновича. Но упрямому монаху этого показалось мало.

– Без тебя, князь, не пойду.

– На попятную пошел, чернец? – нахмурился Олег.

– Если уж мирить вас, так лицом к лицу. Или боишься?

– Князь! – воспылал боярин Колыван. – Повесь его сразу за ноги, как обещал, за такие слова.

– Хорошо, я поеду, – решился Олег. – Но язык свой ты придержи, дерзкий монах.

– Не езди, князь, – раздался суровый голос. В шатер, где шел совет, откинув посохом полог, шагнул волхв.

Откуда он приблудился, никто не знал. Просто пришел и остался при князе. Во время боев у стен города стоял на холме, будто вытесанный из камня идол, и смотрел. На ветру шевелились только длинные волосы и расшитая знаками рубаха. Вечерами он являлся в княжий шатер и говорил, что боги даруют Олегу победу над Мономахом. Иногда его видели сидящим на камне в высокой траве с гуслями на коленях. С закрытыми глазами волхв трогал струны и что-то пел, беседуя с богами. Князю он назвал свое имя – Беловолод.

Кинув на монаха огненный взор, волховник продолжал:

– Чернец хочет хитростью отдать тебя в руки твоего врага, князь. Мономах убьет тебя так же, как проклятый богами князь Владимир, поправший нашу веру, убил своего брата Олега древлянского, заманив к себе в терем.

– Какую веру ты называешь нашей, волхв?! – с жаром спросил Нестор, обличая его перед всеми. – Никто из здесь сидящих к твоей ветхой вере не принадлежит! А хитрость и ложь – это твое оружие, кудесник. Если тебе, князь, случится какое-либо зло от Мономаха в городе, я выйду к твоей дружине и пусть меня распнут на дереве! Что же до великого князя Владимира Крестителя, то тебе, волхв, следует лучше знать былинные песни. Не Владимир убил Олега древлянского, а старший брат, Ярополк, начавший распрю. Его-то и постигло возмездие в тереме Владимира от мечей варягов. Сам же Владимир каялся потом в своем грехе и омыл его святым крещением.

Бояре посмеивались в бороды – волховник, Велесов внук, не знает наизусть былинных песен! Князь крутил ус, тоже скрывая усмешку. Посрамленный кудесник стукнул посохом о землю.

– Приду посмотреть, как тебя вывесят на дереве, чернец, – проскрежетал он, покидая шатер.

Едва солнце раззолотило небо над полем у Чернигова, из стана выехал малочисленный отряд во главе с князем. У городских ворот Олег протрубил в рог. Еще накануне Мономах был извещен гонцом, что Олег желает мирно говорить с ним. Ворота без промедления открылись. Посольство вступило в окольный град Чернигова. В сопровождении дружинников Владимира оно достигло детинца. Здесь двоюродного брата встречал сам князь в золоченом плаще-корзне и шапке, сверкающей каменьями. Олег пытался прочесть на его лице хоть какие-то чувства, но оно казалось совершенно бесстрастным. Чего не сказать было о Мономаховых боярах – на их лицах царило смешение мыслей и чувств. Уже одним этим архонт Таматархи остался доволен.

– Обниматься не будем, брат, – предложил Олег.

– Пожалуй, рано нам обниматься, – согласился Владимир и сделал свое предложение: – Помолишься со мной в храме на службе?

– Я пришел к тебе не за тем, чтобы стоять в церкви. За меня он молится. – Олег с вызовом показал на конного монаха позади и со злой усмешкой прибавил: – Молитва чернеца скорее до Бога дойдет, чем молитва князя Гориславича, ведь так?

Мономах, увидев Нестора, едва заметно пошатнулся в седле. Олегу поблазнилось даже, будто он побледнел.

– Что ж, ты правильно выбрал ходатая за себя, – молвил Владимир.

Посольство двинулось к княжьему терему. Эти каменные хоромы – от нижних подклетей до самой кровли – были знакомы Олегу с детской поры. Здесь почти двадцать лет княжил его отец князь Святослав, до того как изгнал из Киева старшего Изяслава, сел на великом столе, а через три года умер. Сюда же пытался вернуться позже сам Олег, воюя ради этого с князем Всеволодом. Но тогда все кончилось неудачей у Нежатиной Нивы. Теперь он намерен был исполнить свою давнюю грезу.