Читать книгу - "Династическая политика императора Константина Великого - Иван Миролюбов"

Эта родственная связь является научной проблемой с большой историей. Ш. Дюканж и Л.-С. Тиллемон и Э. Гиббон^[268] принимают сведения об этом родстве. Такое позитивное отношение к данным источников сохранялось до Я. Буркхардта^[269], однако уже Т. Моммзен^[270] считал всю родословную «мошенничеством». Г. Дессау^[271], впервые подвергнув имеющиеся данные серьезному рассмотрению в своей статье, посвященной SHA, установил, что датой появления этой генеалогии можно считать 310 год; уже О. Зеек^[272] считал ее безусловной фикцией, выдуманной в рамках династической политики Константина. Эту точку зрения разделял и Р. Сайм^[273]; в целом она преобладает в современной историографии^[274]. А. Липпольд в специальной статье^[275] изыскивает параллели между «Жизнью Клавдия» за авторством SHA и панегириком в честь Констанция 297 года, что приводит его к мысли о существовании генеалогии уже в правление самого Констанция Хлора, однако его предположение не было принято исследователями^[276].

Рассмотрев сообщения источников, мы присоединяемся к мнению большинства исследователей, считающих, что родство это было сфабриковано. Серьезным тому подтверждением можем быть разноречивость в вопросе о степени этого родства. Однако кажется справедливым замечание Т. Моммзена^[277]: само существование такой генеалогической спекуляции доказывает ее необходимость. В 307 году Константин сам выбрал Максимиана Геркулия на роль auctor imperii и открыто признал, что тот был auctor imperii и для его отца. Разрыв с конституцией тетрархии в 307–308 гг., а затем и с Максимианом в 310 году рушил эту и без того надуманную схему. Константин вновь обратился в сына своего отца, однако подобным преимуществом располагал и противник Константина – Максенций, родной сын Максимиана Геркулия. Максенций, несмотря на сложные отношения с отцом, теперь выпускает в его честь коммеморативную чеканку с посвящением «Божественному Максимиану старшему, отцу [и] августу»^[278]. Очевидно, что Константин решил выпутаться из паутины тетрархиальных родственных связей и найти обоснование своей династии в эпохе, предшествовавшей периоду Диоклетиана и его соправителей. Так и был выбран Клавдий Готский, который, по верному замечанию Х. Брандта^[279], стал фактически auctor imperii всей династии Константина.

Почему выбор пал именно на фигуру Клавдия Готского? На наш взгляд, этому можно найти несколько объяснений. Во-первых, из трех результативных императоров второй половины III века – Клавдий, Аврелиан и Проб – Клавдий был единственным, кто погиб не в результате переворота^[280]. Во-вторых, на время краткого правления Клавдия Готского (268–270 гг.) приходится победа над готами. Военная слава Клавдия Готского находит отражение и в военных походах Констанция Хлора, и в кампаниях самого Константина, который с 310 года, судя по монетной чеканке, усваивает себе титул «победителя всех народов»^[281]. В-третьих, важным фактором выглядит известность Клавдия Готского. В наших руках есть нумизматические данные, которые подтверждают факт обожествления этого императора сразу после его смерти – большинство монет отчеканены в западных областях империи (Рим, Медиолан, Аквилея, Лугдун, Августа Треверов, Сисция), однако есть монеты предположительно кизикской и антиохийской чеканок^[282]. Это гарантирует некоторую известность Клавдия. Однако при этом вся имеющаяся у нас традиция о Клавдии Готском была создана уже после Константина; единственным современным этому императору автором был Геренний Дексипп, однако в сохранившихся фрагментах его исторического труда о Клавдии не сказано ничего. Отсюда мы можем сделать вывод, что биография Клавдия Готского, при некоторой его популярности в силу военных побед, была известна слабо, что облегчало возведение родословия к нему. Вместе с тем Клавдия Готского от эпохи Константина отделяло полстолетия, что несколько ограничивало возможность для простора в области генеалогических спекуляций. Потому Константин довольно осторожен – никаких конкретных сведений относительно степени родства заявлено не было, а сам факт в 310 году был преподнесен как хорошо известный лишь знающим людям.