Читать книгу - "«Мое утраченное счастье…» Воспоминания, дневники - Владимир Костицын"

Итак, 27 сентября 1946 года, после очень хорошо проведенных каникул, мы оказались в городе. Нам сразу пришлось впрячься в большое количество разнообразных дел. В Сорбонне начиналась подготовка к «Serié technique» по гистологии, иначе говоря — к двухнедельным курсам с практическими занятиями, не для студентов, а для начинающих, а иногда — и вполне готовых научных работников.

Эти курсы в свое время, около 1925 года, были организованы Parat, который состоял сначала assistant, а потом — chef de travaux при предшественнике Пренана по кафедре Wintrebert. Parat обладал большой научной инициативой, а его патрон — в достаточной мере тактом и здравым смыслом, чтобы не мешать. Вокруг Parat собралась группа инициативной молодежи, и по прошествии двухнедельных курсов большинство оказывалось с напечатанной научной работой, а все — с хорошим знанием лабораторной техники. В 1936 году Parat погиб вместе с Charcot и всем экипажем «Pourquoi pas?»^[1337] в знаменитой морской катастрофе. После его смерти никто не продолжал эти работы, пока его патрон, Wintrebert, за выслугой лет в 1937 году не вышел в отставку. Его преемник, Пренан, счел своим долгом организовать «Serié technique», но — на новых началах.

Parat проделывал весь цикл лекций и практических занятий по гистологии сам, без посторонней помощи. Он был для этого достаточно компетентен. У Пренана такой компетентности не было: он мог прилично подготовить включительную и заключительную лекции цикла, но для заполнения «середки» и для практических занятий нужен был кто-то другой. Приглашать для заполнения какого-нибудь компетентного специалиста, по вполне понятным причинам, ему не хотелось, и он решил пригласить пять-шесть специалистов более узкого типа с тем, чтобы каждый из них прочитал одну лекцию по своей специальности.

Обеспечение практических занятий ложилось на штат лаборатории, т. е. на Pacaud и на тебя. Для этого ты должна была сначала обучить Pacaud гистологической технике, а затем вы оба, вместе, должны были подготовить все, что нужно для практических занятий, и руководить ими. Рассчитывать на May было невозможно: он мог прочитать лекцию в цикле, что и делал, но чисто выполнить работу по собственной же лекции был не в состоянии. Pacaud оказался очень способным и быстро усвоил технику, и затем, в добром согласии, ты с ним организовала и провела практические работы. Замечу кстати, что одну из лекций этого первого цикла читал очень талантливый молодой натуралист, горбатый урод с замечательной душой, Filheul, умерший в том же году; мы с ним подружились во время летнего пребывания в 1935 году в лаборатории в Richelieu.

«Serié technique» должна была повторяться раз в два года. Осенью 1939 года она не могла состояться из-за войны. Весной 1941 года May и Pacaud — в отсутствие Prenant, который находился в плену в Германии, — устроили довольно слабый цикл специально для того, чтобы показать деятельность лаборатории: была опасность ее захвата предприимчивыми авантюристами. Вернувшийся из плена осенью 1941 года Пренан устроил еще одну серию, тоже довольно слабую, и предполагал этим заняться основательно в 1944 году, но ему помешал арест.

Теперь, осенью 1946 года, снова организовался этот цикл, который надлежало сделать блестящим, потому что среди записавшихся оказалось значительное число иностранцев, особенно — из Центральной и Южной Америки. На самом деле, забегая вперед, скажу, что, несмотря на все старания, заменить Parat не удалось. У него был редкий преподавательский талант и затем — редкая способность вовлечь других в круг своих научных интересов и без всякой ревности и жадности дать им интересные темы для самостоятельной работы. Таков был наш Лебедев; в некоторой мере этот талант был у Лузина. У Пренана его нет, несмотря на все его большие достоинства^[1338].

У Тони все делалось всегда не по здравому смыслу. Вместо принуждения для детей — уговор в смешной форме: «Таня, что делают сильные, смелые и умные? Перед сном, без спора, садятся на горшок». Ей обязательно хотелось, чтобы дети повидали все самое интересное, и некоторое время поездки на каникулы организовывались так, чтобы объехать наибольшее количество мест.

Перед нашим отъездом в Савойю в июле 1946 года она сказала: «Как глупо, что вы прикрепляете себя к месту. Вот я сделаю по-иному: возьму круговые билеты с тем, чтобы объехать Auvergne, Jura, Savoie, Dauphiné^[1339] и закончить коротким пребыванием на Côte d’Azur. Подумайте только, какое воспитательное действие окажет это на детей».

Мы: А как вы обеспечите себе жилище во всех этих местах? Будете же вы где-нибудь проводить ночи?

Она: Вот еще, буду я с этим возиться и связываться. Приедем в какой-нибудь город и остановимся в первом попавшемся отеле.

Мы: Простите за нескромность, какими средствами вы располагаете на эту поездку?

Она: Моим обычным жалованьем.

Мы: Вам не хватит даже на отели, не говоря об остальном. Вы знаете о том, что всюду — жилищный кризис, и о дороговизне помещений. Подумайте, высадившись из поезда, вам придется бегать, искать помещение, потому что останавливаться в первом попавшемся отеле у вас не хватит пороха.

Она: Если не найдем в одном городе, поедем в другой.

Мы: Представляете ли вы себе реально усталость и вашу, и детей? Вот так нам приходилось искать приюта, блуждая по отелям, а нас ведь — только двое.

Она: Дети, как и я, предпочитают блуждание буржуазному сидению на месте.

Мы: Кто вам мешает наметить хотя бы три основных базы, скажем — в Auvergne, в Savoie и на Côte d’Azur, и расположить ваше время так, чтобы пробыть на каждой по две-три недели? Несколько дней отдохнуть и проделать экскурсии. Это будет дешевле, и вы не будете измотаны.

Она: Мы и так не будем измотаны, а зато вот смотрите наш маршрут: Paris — Llermont — Ferrand — Lyon — Bezançon — Géneve — Samoens — Evian — Grénoble — Briançon — Nice — Marseille — Paris.

Мы: Послушайте, Тоня, неужели вы думаете, что из Clermont-Ferrand удобно попасть в Bezançon, а оттуда — в Géneve, что из Samoens есть сообщение с Evian? Посмотрели ли вы в путеводителе?

Она: Я поставила те города, которые полезно посмотреть детям.

Мы пожали плечами. Во время нашего пребывания в Савойе мы получали от нее открытки из разных мест, а в начале сентября — извещение о том, что она приедет и просит что-нибудь подыскать ей. Что? И когда и на какой срок? Через наших многочисленных друзей мы начинаем поиски. Комнату в отеле для четверых — невозможно, не сдают, а две — цены такие, что… Квартирку в каком-нибудь chalet?^[1340] Нигде ничего, все уже снято, а где не снято — о двухнедельном сроке не желают и слышать: надо снимать на месяц. С большим трудом мы нашли на месяц квартиру из трех комнат за три тысячи. Написали Тоне, молчание.