Читать книгу - "История тайной войны в Средние века - Павел Остапенко"

Конечно, вышеизложенным все многообразие различных приемов тайной войны, описанных Маврикием, не исчерпывается. Но, думается, пора предоставить слово другому известному византийскому военному теоретику — Кекавмену. Вообще говоря, автора «Стратегикона» трудно назвать военным теоретиком. Его сочинение не похоже на другие трактаты о военном искусстве, написанные в византийский период. Отличие прежде всего заключается в том, что «Стратегикон» — это не одни только правила и примеры военного искусства, но и правила житейской мудрости в самых непростых ситуациях, которые могут возникнуть.

Об авторе «Стратегикона» мы знаем немного: он внук двух военачальников, поступивших на службу византийского императора в конце X века, его дед по отцу, Кекавмен, был армянином, а дед по матери — Дмитрий Полемарх — по происхождению болгарин. Среди его родственников были лица знатные, богатые и близкие ко двору. Сам же автор «Стратегикона» служил долгое время стратигом. Не исключено, что он и знаменитый полководец Катакалон Кекавмен — одно лицо.

Кекавмен, как и его предшественник Маврикий, большое значение придавал разведывательной работе. «Если ты [т. е. полководец] находишься в неприятельской стране, — писал он, — то держи при себе многих верных и ловких лазутчиков, тех, кого, как мы знаем, называют хозарами^[40]. От них ведь должен ты узнать о силе врага и его хитрости. Нести службу без лазутчиков невозможно. Если кто и станет действовать без них, то действия его будут недостаточными и неподготовленными. Лазутчики твои пусть будут незнакомы друг с другом. Ведь кого-нибудь из них могут схватить, и он может выдать остальных».

Кекавмен дает очень здравые советы, как вести себя с вражескими вождями, против которых воюешь. Если полководец узнал, что вождь народа, против которого он воюет, умен, то надо предельно внимательно следить за его поведением. Ведь он может измыслить всевозможные уловки и козни. В свою очередь византийскому стратигу предлагалось придумывать то же самое, причем не только полагаясь на то, что он слышал или выучил от древних. «Свое, новое выдумывай, — призывает Кекавмен, — изобретай все, что только можно. Не отговаривайся тем, что у древних этого не было. Человеческая природа, говорю я тебе, обладает прирожденной хитростью и смекалкой. Подобно тому, как древние изобретали свои средства, сделай изобретение и ты. Ведь и они были такими же людьми, как ты». Следует признать, что вопреки ромейской надменности, пронизывающей дипломатические руководства, в сочинениях византийских военачальников утверждалась здравая идея о необходимости помнить, что враг всегда искусен и коварен.

А если вражеский вождь глуп, то Кекавмен считает, что стратигу следует бояться его вдвойне: ведь он может совершить дело, на которое не пойдет человек разумный.

В «Стратегиконе» содержится немало ценных советов византийскому полководцу, желающему добиться лавров на военном поприще.

«Если враг пошлет к тебе людей как бы с грамотами, то знай, что это соглядатаи».

«Если людей у тебя мало, то прикинься, будто у тебя собраны большие силы. Сделать это можно, лишь расположившись в лесистых местах. Там твои люди будут приходить к тебе из разных мест по очереди, и узнать их число [вражеским соглядатаям] станет невозможно».

Кекавмен приводит также примеры того, как с помощью различных военных хитростей брались, казалось бы, совершенно неприступные крепости и укрепления. Один такой случай произошел в Армении.

В верхнем течении реки Араке находилась крепость Двин. Стояла она на возвышенности, и там, наверху, лежала равнина, так что жителям крепости хватало земли и для посевов, и для пастбищ скоту, и для всех их нужд. Крепость отовсюду была защищена скалами и глубокими расселинами и поэтому со всех сторон неприступна. Подняться к ней можно было лишь по узкой тропе, да и то с большим трудом.

Надежнее этого укрепления не было ничего. Но дед Кевкамена^[41] захотел крепостью овладеть. Что же он придумал? Он делал богатые подарки начальнику этой крепости, предлагал ему смело брать то, в чем будет у крепости нужда, и постепенно уверил его, что является ему другом. И вот, когда случился в крепости недостаток хлеба, стратиг ее обратился за помощью к деду Кекавмена, который с тайной радостью сказал: «Бери, сколько хочешь!» — и послал в крепость тысячу животных, нагруженных хлебом, а к каждым двум ослам приставил человека, вроде бы присматривать за ними. Начальник крепости принял хлеб и с радостью открыл ворота, впустив и животных, и тех, кто их сопровождал. Но люди эти были вооружены для боя и прятали на себе мечи. Войдя в крепость, они выворотили ворота, убили охрану и овладели крепостью. Кекавмен размышляет над этим случаем: «Дружба стала посредницей бедствия и достопамятным событием. Нужно, значит, остерегаться друзей больше, чем врагов. Ведь если бы стратиг крепости не поверил тем, кто называл себя его друзьями, а приказал бы вне крепости разгрузить хлеб, то был бы в выигрыше. Хитрость их пошла бы впустую, он же не знал бы никаких забот».

Предостерегает автор «Стратегикона» и по поводу порядка содержания крепостных сооружений, увещевая военачальников не допускать, чтобы городские постройки примыкали к стенам: «Пусть стены крепости остаются незастроенными, пусть ни один дом не прилегает к ним, а если есть такой дом, то разрушь его». Невыполнение этого условия, по мнению Кекавмена, может привести к гибельным последствиям. Что и произошло с приморской крепостью Отранто на юге Италии во время ее осады франками в 1064 году.

Стратигом крепости был уроженец Отранто Малапетци. Он держал в крепости стражу из русичей, варягов — копьеносцев и моряков. У этого Малапетци была племянница, и дом ее прилегал прямо к стене. И вот дядя отчасти потому, что дом был старинный, отчасти потому, что стоил он дорого, а также и потому, что это был дом племянницы, пощадил его и не снес.

И вот фрцрки попытались овладеть Отранто штурмом, но не смогли. Тогда их военачальник придумал следующее. Он дал знать этой племяннице Малапетци: «Если ты впустишь меня через стену в крепость, то я возьму тебя в жены». Он поклялся ей в этом, подкрепив клятвы дорогими подарками. Она поддалась страсти и согласилась.

^{Византийский всадник}

Ночью племянница спустила веревку и втащила несколько воинов — франкский военачальник отобрал для этого самых умных и ловких. За ночь они сделали в крепостной стене проем, сквозь который в город пробралось целое войско, и перед рассветом франки напали на жителей города. Жители, увидав в крепости врагов, старались спастись бегством. Малапетци успел взойти на корабль, но бегство его принесло ему только позор: его жена и дети остались в руках врагов.