Читать книгу - "Агата Кристи. 11 дней отсутствия - Джаред Кейд"

Интервью, которое Арчи дал «Дейли мейл» для пятничного выпуска 10 декабря, произвело серьезное воздействие на отношение публики к его браку. Уверения, что у него все еще не иссякла надежда на то, что его жена срежиссировала собственное исчезновение, отнюдь не пробудили к нему сочувствия, а лишь послужили дополнительным подтверждением существования раздора между супругами.

Эта история заняла значительную часть газетной полосы под заголовком «Пять сотен полицейских заняты поисками миссис Кристи. Заявление супруга газете "Дейли мейл". Убеждение в том, что исчезновение было спланировано заранее», и в ней Арчи весьма недальновидно и малоубедительно изложил с вою позицию:

«Совершенно верно, что моя жена обсуждала возможность исчезновения по своей воле. Некоторое время назад она сказала сестре: "Я могу исчезнуть, если захочу, и при этом обставить это событие наилучшим образом". Они, как я думаю, обсуждали то, как отреагируют газеты. Это говорит о следующем: техническая сторона исчезновения прорабатывалась в ее голове, и, возможно, Агата намеревалась использовать это в своей литературной работе. Лично я чувствую, что дело обстоит именно так. По крайней мере, уверенность в этом придает мне силы».

Стремясь избегнуть каких-либо предположений убийства, Арчи продолжал:

«Поймите, существуют три возможных объяснения ее исчезновения: добровольное, вследствие потери памяти и самоубийство. Я склоняюсь к первому, хотя, конечно, возможна и потеря памяти в результате сильного нервного перенапряжения. Я не верю в возможность самоубийства. Она никогда не угрожала самоубийством, но если бы Агата вдруг задумалась об этом, я уверен, она выбрала бы яд, ведь в большинстве своих рассказов она для этой цели использует именно его. Я в разговорах с ней возражал против такого способа смерти, но она всегда склонялась именно к нему. Захоти она отравиться, я уверен, она смогла бы сделать это. Она проявляла большой ум и изобретательность, когда хотела добиться своего. Но, отвергая версию самоубийства, необходимо помнить следующее: если человек намерен покончить с жизнью, он перед этим не станет утруждать себя тем, чтобы отъехать на много миль от дома, затем снять с себя тяжелое меховое манто и пойти куда-то, чтобы бесследно исчезнуть. Это одна из причин, объясняющих, почему я не считаю мою жену добровольно ушедшей из жизни. Перед тем как выйти из машины, она сняла свое меховое манто и положила его на заднее сиденье; потом, я думаю, она, вероятно, пошла вниз по склону и пропала… бог знает куда. Я считаю, что она пошла вниз по склону, потому что всегда ненавидела подниматься в гору».

В туманных фразах Арчи описал, что происходило на утро после исчезновения:

«Я, как обычно, уехал из дома в 9.15 утра — это было время, когда я в последний раз видел свою жену. Я знал, что на уик-энд у нее запланирована поездка в Йоркшир. Потом я понял, что утром она ездила куда-то на машине, потом пообедала одна, а во второй половине дня поехала в Доркинг повидаться с моей матерью. Домой она вернулась к ужину и ужинала одна. Что было после этого, я не знаю; знаю лишь то, что она была в таком состоянии, в котором не могла ни спокойно сидеть, ни читать, ни работать. Я и сам часто оказывался в таком состоянии и в такие минуты просто выходил прогуляться без всякой цели. Так же, как я думаю, поступила и моя жена, но вместо пешей прогулки села в свой четырехместный автомобиль и поехала кататься. Вероятно, она упаковала кое-что в маленький чемоданчик и перед отъездом взяла его с собой. Его, насколько вам известно, нашли со всем содержимым в автомобиле».

Когда его необычные отношения с женой, описанные в свете его сенсационной теории, были поставлены под сомнения, Арчи прибегнул ко лжи:

«Совершенно неверно полагать, что в ссоре или размолвке между мной и моей женой в то пятничное утро было что-то из рук вон выходящее. Она чувствовала себя отлично — иначе говоря, так же отлично, как и во все предшествующие месяцы. Она знала, что я собираюсь уехать на уик-энд; она знала, кто будет присутствовать на этой скромной вечеринке в доме, куда я собирался, но ни в то утро, ни вообще никогда она не высказывала ни малейших возражений. Я категорически протестую против использования различного рода слухов в нашем деле. Это не поможет мне найти жену, а именно это я и хочу сделать. Моя жена никогда не имела никаких претензий ни к одному из моих друзей, а она знала их всех».

Возвращаясь к собственной версии о том, как его жена инсценировала собственное исчезновение, Арчи со всей искренностью заявил, что не имеет понятия о том, сколько денег имеет при себе Агата.

«Если она спланировала это исчезновение, то вполне возможно, что она могла тайно скопить значительную сумму денег. Я понятия не имею о том, что творится на двух ее банковских счетах — один в Саннингдейле, на нем деньги для хозяйственных расходов, а второй в Доркинге, для личных нужд, снимала ли она с них деньги после своего исчезновения или не снимала. Кстати, обе ее чековые книжки дома… Это все, что я знаю, и едва ли мне нужно говорить вам, что тревога в ожидании неизвестного — это ужасно».

Не сказав всю правду и утаив истинные причины недавних душевных страданий Агаты, Арчи сделал поистине губительный для себя ход в попытке рассеять подозрения и вызвать сочувствие к себе.

В это время «Дейли мейл» напечатала интервью с владельцем магазина на Албемарл-стрит в Уэст-Энде, который рассказал о том, что Агата побывала в его магазине в понедельник на той неделе, когда она исчезла, и купила изящную ночную рубашку из белого сатина с кружевной отделкой, объяснив, что рубашка предназначена для предстоящего уик-энда.

В пятницу, 10 декабря, Арчи ожидал новый неприятный сюрприз: он был приглашен в полицейские управления Беркшира и Суррея, которые в конце концов узнали о том, что он уничтожил адресованное ему письмо жены, и попросили его объяснить, по какой причине он скрыл от них этот факт. Его настойчивые заверения о том, что письмо содержало лишь сведения исключительно личного характера, которые он отказывается обсуждать, и они к тому же не имеют никакого отношения к событиям, были восприняты офицерами полиции с нескрываемым недоверием. Его заявление о том, что он сжег это письмо после телефонного звонка, последующего возвращения в Стайлес в субботу, 4 декабря, и получения известия об обнаружении брошенного Агатой автомобиля, совершенно не подходит человеку, которому нечего скрывать и который одержим идеей найти пропавшую жену.

Вскоре в полицейском участке в Бегште состоялось затянувшееся надолго совещание сотрудников полиции обеих графств, задействованных в расследовании. На нем присутствовали заместитель начальника полиции Кенуард и инспектор Батлер; суперинтендент полиции Беркшира Годдард в этом совещании не участвовал, поскольку в течение всего периода расследования упорно настаивал на том, что «она объявится, как только решит свою пустячную проблему».