Читать книгу - "Нефертити - Мишель Моран"

25 фармути

— А вдруг я не понесла, а Кийя через шесть месяцев родит мальчика?

Нефертити расхаживала взад-вперед по прихожей. Солнце село, но Аменхотеп был не с Нефертити. Он отправился с визитом к Кийе.

— Кто знает, надолго ли он задержится у нее этой ночью? Вдруг он останется там до утра? — ударилась в панику Нефертити.

Я попыталась успокоить ее:

— Не говори глупостей. Фараон не спит в одной постели со своими женами.

— Со мной — спит! — взвизгнула Нефертити и остановилась. — Но сегодня вечером он не пришел на мое ложе! Он что, думает, что может бегать от одной жены к другой? Что я ничем не отличаюсь от других его рабынь?

Она перешла на крик.

— Значит, так он думает?

Нефертити уселась перед зеркалом.

— Кийя не красивее меня.

Это не было вопросом.

— Конечно нет.

— Может, она хитрее?

На этот вопрос я ответить не могла.

Нефертити развернулась. В глазах ее вспыхнула новая идея.

— Ты должна пойти и посмотреть, чем они занимаются, — решила она.

— Что?! Ты хочешь, чтобы я шпионила за твоим мужем? — Я решительно покачала головой. — Если меня за этим поймают, стражники отведут меня к фараону.

— Мутноджмет, мне нужно знать, чем они занимаются вместе.

— Почему? Какая тебе разница?

— Да потому, что мне нужно быть лучше, чем она! — Нефертити вскинула голову. — Нам всем это нужно. Это же не только для меня, это для всей нашей семьи. Для нашего будущего.

Она приблизилась и положила руку мне на плечо.

— Пожалуйста, узнай лишь, о чем он говорит с ней.

— Это слишком опасно! — запротестовала я.

— Я могу рассказать тебе, как подобраться к их окну.

— Что?! Снаружи? Ты хочешь, чтобы я ползала по грязи? А вдруг меня поймают?

— Под окнами второй жены никто не будет ставить стражу! — огрызнулась Нефертити. — Пожалуйста, надень только плащ, — не унималась она.

Одолеваемая нехорошими предчувствиями, я накинула плотный льняной плащ и присела перед зеркалом, чтобы подобрать волосы. Нефертити наблюдала за мной из-за спины.

— Хорошо, что ты темноволосая и смуглая, — заявила она. — Тебя никто не заметит.

Я сердито посмотрела на нее, но сестра уже не глядела на меня. Все ее мысли сейчас были сосредоточены на Кийе, и она уставилась в коридор, словно могла увидеть, чем сейчас занимается ее муж. Уложив волосы, я подошла к двери и остановилась. Отец хотел бы, чтобы я это сделала. Это ради блага нашей семьи. А соглядатайство — не против законов Маат. Я же не буду ничего красть — только послушаю.

— Мне нужно знать обо всем, что он будет ей говорить, — сказала Нефертити. Она набросила поверх облегающего платья длинный плащ и содрогнулась. — Я подожду тебя здесь. И еще, Мутни…

Я нахмурилась.

— Будь осторожнее.

Я выскользнула во внутренний дворик, чувствуя, как сердце бьется где-то у горла. Воздух был теплым, и плетеные тростниковые циновки негромко постукивали под ветром об окна дворца. Снаружи никого не было. В небе серебрилась луна, и если за мной никто не следил, то ни у кого и не было причин бродить под окнами дворца. Я прошла через цепочку внутренних двориков, считая их на ходу. Я держалась поближе к стенам, в тени кустарников и плюща. Добравшись до дворика Кийи, я остановилась и прислушалась, но вокруг не было слышно ни звука. Я подкралась к третьему окну. Оглядела дворик, никого не увидела, присела на корточки и стала слушать. Теперь стали различимы чьи-то голоса. Я прижалась к стене, пытаясь расслышать, о чем же говорит фараон.

— Когда ты садишься в западные земли света, земля погружается во тьму, словно во смерть. Львы выходят из логовищ своих. Змеи кусаются. Тьма нависает, а земля безмолвствует, когда создатель их отдыхает в краю света.

Аменхотеп читал стихи.

— Земля яснеет, когда ты пробуждаешься в краю света. Когда ты посреди дня сияешь, Атон, когда ты шлешь свои лучи, Две Земли празднуют. Пробуждаются они и встают, ибо ты пробудил их!

— Позволь мне дочитать остальное, — раздался голос Кийи.

Послышался шорох страниц, а потом она начала читать:

— Дороги расстилаются перед тобой, когда ты встаешь. Рыбы в реке стрелою несутся навстречу тебе. Твои лучи проникают в глубь моря. Ты — Тот, кто заставляет семя расти, кто творит жизнь, кто питает сына во чреве матери, кто осушает его слезы. О Хранитель во чреве, о Податель дыхания! Ты питаешь все, что создаешь!

Так вот какими чарами опутывала его длинноногая Кийя — волшебством тихого пристанища. Вдали от постоянных замыслов и политических планов Нефертити Аменхотеп и Кийя вместе читали стихи. Из окна до меня доносился аромат воскуряемых благовоний. Я подождала, слушая, о чем еще они станут говорить, и Аменхотеп принялся рассказывать жене о том, как будет устроена жизнь в Мемфисе, где он рос в детстве.

— Мои покои будут в центре дворца, — сказал фараон, — а справа я размещу тебя и наделю всем самым лучшим.

Кийя хихикнула, словно ребенок. Нефертити никогда не хихикала — она смеялась, низко, с придыханием, как женщина.

— Идем!

Должно быть, он схватил ее, потому что я услышала, как они тяжело рухнули на кровать. Я в ужасе прикрыла рот ладонью. Как он может возлечь с беременной? Он же навредит ребенку!

— Погоди, — прошептала Кийя, и голос ее сделался строже. — А как же мой отец?

— Визирь Панахеси? Конечно, он поедет с нами в Мемфис! — заявил Аменхотеп таким тоном, словно иначе и быть не могло. — И я дам ему наивысшую должность при дворе.

— Это какую же?

— Любую, какую он пожелает, — пообещал фараон. — Тебе не о чем беспокоиться. Твой отец верен мне и моему делу. Во всем Египте нет визиря, которому я доверял бы больше, чем Панахеси.

Я бросила взгляд на другую сторону дворика. Там, в серебристом свете луны, стоял визирь и слушал все то же, что и я. Он стоял неподвижно, и на миг мне почудилось, что у меня остановилось сердце. Увидев, что я его узнала, Панахеси улыбнулся.

Я рванула с места и бежала, не останавливаясь, до самых покоев Нефертити. Я позабыла о стихах Аменхотепа и вопросах Кийи. Нефертити кинулась мне навстречу.

— Что случилось? — воскликнула она, увидев мое лицо.

Но я не могла произнести ни слова.

— Мутни, что случилось? Тебя что, застукали?

Мое дыхание было судорожным, прерывистым. Мысли лихорадочно метались. Я думала, следует ли рассказать сестре про Панахеси. Мы оба с ним были соглядатаями, прячущимися в ночи. Мне не стоит ничего говорить об этом, равно как и ему.